Продолговатые кости были покрыты коричневым налетом разлагающихся тканей. Трехпалые конечности, вытянутые вдоль тела, лежали на подлокотниках кресла. Плоская лобная часть черепа резко переходила в ротовую щель, носовые ходы отсутствовали. Глазные впадины находились по бокам; сами яблоки глаз не высохли, а по-прежнему смотрели в пространство ничего уже не выражающими красными зрачками. Казалось, что это величественное и ужасное существо крепко спит. И лишь огромная дыра в центре груди не допускала подобного утверждения.
— Он куда-то смотрит? — поморщившись, спросила, Ламберт.
— Нет, гляди, — Даллас указал на дыру в груди существа.
— Похоже, что его просто пристрелили из какого-нибудь такого же орудия. — Кейн потрогал развороченные края дыры.
— Нет, такое впечатление, что его со страшной силой разорвало изнутри…
— Давай уходить отсюда, — вдруг завизжала Ламберт. Ей было явно не по себе в этом огромном космическом склепе.
— Не хотел бы я встретиться с этой куколкой в узком коридоре и нечаянно наступить ей на ногу.
— Нет, ты лучше погляди, какая отличная пушка! Из нее всего пару залпов по «Ностроме» — и от нас ничего не останется!
— Докаркаешься!.. Нет, хорошо все-таки прилетать вовремя…
— Ладно. Пойду посмотрю, что там дальше, — Кейн спрыгнул с угловой консоли и медленно пошел вглубь зала.
Желтоватый полумрак поглотил его, и лишь узкий свет прожектора на скафандре давал возможность не потерять его из виду.
— Ты видел что-нибудь подобное раньше? — Даллас взял Ламберт за руку.
— Только не говори, что ты каждый день ужинаешь с подобными тварями. Очень курить хочется.
— Когда я был на стажировке, после второй ступени… Ну так вот, там для студентов есть игра «Путешествие внутри себя». Это что-то вроде занимательной анатомии.
— И что ты этим хочешь сказать?
— Уж больно этот корабль напоминает желудок. Я никак не могу отделаться от ощущения, что нас съели и мы внутри какого-то организма.
— Мне наплевать, — заорала Ламберт, дергаясь как марионетка, что это! Лишь бы эти органы нас не переварили… И вообще, хватит меня пугать!..
Звонкий голос Кейна подействовал отрезвляюще:
— Ребята! Сюда! Идите ко мне! Скорее ко мне!
Луч его прожектора маячил шагах в тридцати левее огромной пушки.
— Что ты там нашел?
— Идите и сами взгляните на это.
Кейн стоял у квадратного отверстия, уходившего в пол. Провал зиял черной пастью, готовой, казалось, наброситься на стоящих возле него людей и сожрать их с жадностью голодного монстра. Даже луч галогенного прожектора не мог нащупать дна этой бездны.
— Я попробую спуститься, — сказал Кейн. — Только нужна лебедка. Края совершенно гладкие, и все в этой отвратительной слизи.
— Хорошо, — Даллас кивнул. — Ламберт на подстраховке. Смотри за тросом. Только, Кейн, будь крайне осторожен.
— О'кей, кэп, не беспокойтесь.
Он улыбнулся и подмигнул Ламберт, которая стояла рядом с каменным выражением лица.
15
Эш сидел на подлокотнике кресла и всматривался в мерцающий экран, на котором виднелся корпус корабля пришельцев. В нем сейчас были живые люди. Последний диалог с Рипли выбил его из равновесия.
«Девчонка явно слишком настырная. Постоянно лезет не в свое дело».
По лбу Эша прошла волна судороги.
«Сейчас главное — тянуть время. Еще час — и все будет кончено. Они вернутся на корабль…»
16
Кейн защелкнул карабин на поясе:
— В порядке. Даллас! Опускай!
Лебедка с шуршанием разматывала трос, и Кейн начал медленно исчезать во тьме провала.
— Ты видишь что-нибудь?
В глубине колодца суетливо бегал луч фонаря Кейна.
— Пока нет. Здесь все стены покрыты слизью. Не за что ухватиться. Мерзость какая-то.
— Не молчи.
Даллас склонился над черным квадратом и наблюдал за спуском. Прошло еще несколько минут, и свет прожектора Кейна почти растворился в темноте проема. Его голос монотонно описывал стены колодца. И вдруг:
— Стоп! Теперь я вижу. Пещера. Нет! Несколько пещер! Матерь Божья… Это похоже на пещеру в тропиках, но размеры…
Кейн спускался по полукруглой, ребристой, как стиральная доска, стене зала, размеры которого пугали и одновременно восхищали. Даже самая смелая фантазия земного архитектора не смогла бы создать подобное сооружение.
— Похоже на огромный коридор. Даллас, ты любишь хоккей?
— Люблю. Ты в порядке?
— Да. Помнишь манеж в Лос-Анжелесе? Так вот, это совсем не похоже и в несколько раз больше!
Зал разделялся на секции, каждая размером с поле для игры в регби. Голубой туман окутывал пол, не давая возможности рассмотреть дно. Нависающие складки аркады светились тем же желтоватым светом, что и стены верхнего этажа. Вдали виднелась огромная светящаяся впадина. Это, по-видимому, было либо продолжение исполинского коридора, либо переход в следующий зал.
— Не молчи! Что там у тебя? — задребезжал в наушниках голос Далласа.
— Все в порядке, кэп, продолжаю спуск. Еще метра три — и стоп. Я немного прогуляюсь, осмотрю достопримечательности.
Кейн коснулся пола и оказался погруженным по колено в голубой туман на перемычке между секциями. Перемычка была узкой, но по ней вполне можно было идти, осматривая зал. Под тонким слоем голубого тумана шевелились желтые клубы пара, исходившие из яйцеподобных предметов.
— Даллас, здесь тысячи каких-то яиц. Странное зрелище. Похоже на какой-то космический инкубатор.
— Они что— живые? Ради Бога, будь осторожен. — Голос Ламберт дрожал и срывался.
— Все в порядке, детка. Посмотреть бы на наседку. Кэп, продолжаю визуальный осмотр.
Пауза.
— Продвижение затруднено. Весь пол в чертовой слизи..
— Возьми пробу этого дерьма.
— Есть, кэп.
Кейн достал микроконтейнер, набрал код забора пробы и опустился на колено. Раздался свист, и в щель нырнула маленькая струйка вязкой субстанции. Рука прошла сквозь тонкий слой голубого сияния и на перчатке с шипением начали исчезать комочки грязи и слизи.
— Черт… Кэп, знаешь, а сразу и не скажешь, что они настолько чистоплотны…
— Ты это о чем? Мне спуститься к тебе?
— Как хочешь. Здесь все хозяйство накрыто рассеянным лазером. Хитрые ребята. Стерильно, как в операционной. Наверное, и вправду дети.
Кейн включил фонарь на полную мощность, пытаясь разглядеть содержимое ниш. Ботинок, увязший в слизи, пополз, ранец за спиной тоже отнюдь не придавал устойчивости — и Кейн кубарем скатился в желтоватый туман.
— Мать!
— Что с тобой?
Голос Далласа звучал приглушенно. Очевидно, защитный экран создавал помехи.
— Ничего. Просто поскользнулся.
Кейн поднялся, утопая в мягкой искристой пыли инкубатора-аквариума.
— А здесь все-таки не шибко чисто.
Странные предметы окружали его. Напоминающие пещерные сталагмиты с обрубленными вершинами, они громоздились один возле другого, образуя тем не менее правильные ряды. Взяв фонарь, Кейн приблизился к одному из них. В ярком свете лампы можно было разглядеть оболочку, под которой что-то пульсировало и переливалось оранжевыми и желтыми бликами. Теперь было видно, что «это» состоит из множества чешуек, схожих со змеиной кожей.
— Какие странные… По-моему, там внутри есть жизнь. Кажется, они дышат… Будь крайне осторожен!
— Все нормально. Не беспокойтесь.
Он провел рукой над верхушкой яйца — и четырехлепестковый зев, лоснящийся алой, мерцающей в рассеянном свете влагой, вздрогнул. Кейн отдернул руку и направил фонарь на основание яйца. По позвоночнику пробежал липкий озноб: под чешуей оболочки отчетливо просматривалось медузоподобное существо. Оно играло веерами розовой ткани.
— Боже! Оно действительно живое. Это настоящая органическая жизнь!
От основания кокона прошла волной судорога, и четырехстворчатый венчик покрылся белесоватой слизью. Словно лепестки цветка, раскрылись мясистые створки купола, обнажая розовую шарообразную оболочку с белыми прожилками. Смотреть на это было тяжело и страшно. Пот заливал глаза. Шар пульсировал, словно передавая биение невидимого сердца.