Лицо Вебера тут же перекосилось. Указательным пальцем он ткнул в подбородок:
— Вот здесь, внизу.
Шлихтинг подошел к раковине и повернул кран.
— Вы детектив? — выдержав некоторую паузу, спросил он, тщательно намыливая руки.
— Да
— И занимаетесь кражей в «Ландскнехте»?
— К краже примешано вдобавок и убийство.
— Да, я слышал. Ужасно! Как вы полагаете, речь идет об одном и том же преступнике?
— Угу!
— Ах! — удивился доктор. — И у вас уже есть кто-то на примете?
— Есть.
— Что вы говорите! И можно узнать, кто это?
— Некий доктор Флюгер. Вы не знаете такого?
— Доктор Флюгер… Кажется, не знаю. — Врач завернул кран, взял полотенце и повернулся к Веберу. — Флюгер не такая уж редкая фамилия, но доктор Флюгер… Нет, никогда не встречал.
— Возможно, он сменил фамилию.
— У него были на то причины? — спросил Шлихтинг.
— Еще какие! Он обвиняется в убийстве двенадцати тысяч человек!
— А такое вообще возможно?
— О, то были евреи, господин доктор. — Голос Вебера звучал спокойно и ровно, и, по-видимому, именно от этой будничности в его голосе врач внезапно побледнел. Спустя некоторое время Шлихтинг указал рукой на кресло:
— Пожалуйста, усаживайтесь!
Вебер сел. Врач вернулся к столику с инструментами и стал подогревать на спиртовке зеркальце для осмотра полости рта. Затем, как бы продолжая разговор, спросил:
— У вас есть фотография Флюгера?
— Нет. Выло несколько фотографий времен войны, но они выкрадены вместе с другими документами господина Геердтса.
Шлихтинг в раздумье вертел зеркальце над огнем.
— А оригиналы? Где они?
— Какие оригиналы? — безобидно спросил Вебер.
Шлихтинг окинул Вебера взглядом, и в уголках его губ появилась легкая язвительная улыбка:
— Ну, я мог бы предположить, что представленные в коллекции документы были лишь фотокопиями, — пояснил он. — Например, с малоформатной фотопленки. Так ведь? И где-то же они должны находиться.
— Они не найдены, — не вдаваясь в подробности, ответил Вебер.
— Да, достойно сожаления. А нет ли у вас случайно описания внешности этого Флюгера? — поинтересовался Шлихтинг.
— Полного нет, хотя некоторые детали говорят, например, о его возрасте. Он не моложе пятидесяти лет, но я предполагаю, что ему уже за шестьдесят.
Доктор Шлихтинг, казалось, снова приободрился. Вебер попытался заглянуть в его глаза, но напрасно, они были скрыты за дымчатыми стеклами очков.
— Пожалуйста, откройте рот! — попросил врач.
Вебер подставил открытый рот.
— Вы говорите, в нижней челюсти? — спросил дантист.
Вебер мотнул головой:
— Нет, вверху!
— Как так? Но вы же…
Вебер закрыл рот и дружелюбно посмотрел на врача:
— Я, видимо, неправильно показал. Я имел в виду слева вверху.
— Хм, так, так. Откройте еще раз рот. — Шлихтинг стукнул зеркальцем о верхний корневой зуб и уточнил: — Вот этот?
Вебер невнятно пробормотал:
— Кажется, да.
— Выглядит совсем плохо, — произнес он. — В таких случаях и впрямь лучше удалить!
Хотя тон врача был деловит, Веберу послышалась в нем скрытая угроза.
— Вы согласны? — услышал он вопрос Шлихтинга.
Вебер утверждающе кивнул, после чего дантист направился к столику с инструментами.
— А вам известны еще какие-нибудь подробности о докторе Флюгере? — как бы между прочим спросил Шлихтинг, роясь в инструментах.
— О, да! Недавно он вернулся в этот городок из-за границы, вероятно, из Южной Америки. Между прочим, он тоже не местный, вообще не из северной Германии.
Доктор Шлихтинг нашел наконец нужную ампулу и пилку.
— Вы говорите, у него высшее образование? А кто он по профессии?
— По-видимому, медик.
— Почему вы так думаете?
— Очень просто! Геердтс был заколот, орудие убийства торчало между шейных позвонков. А это место может знать только человек, связанный с медициной.
— Ну, да, правильный вывод. — Доктор надпилил ампулу. — Я сделаю вам укол. Вы вообще ничего не почувствуете!
Вебер благодарно улыбнулся, откинулся в кресле и, казалось, полностью смирился со своей судьбой, только глаза его, наполовину прикрытые, наблюдали за доктором Шлихтингом, возившимся у столика.
Вооружившись ампулой и шприцем, врач направился к окну. Случайно он глянул на улицу и увидел, что перед входом в дом остановился темный «мерседес». Из него вылез советник уголовной полиции Драхвитц и направился к подъезду. Едва он отошел от машины, как от одного из деревьев отделилась фигура человека и преградила ему дорогу. Это был секретарь полиции Шмидт, один из сотрудников Драхвитца.