— Знаете что, господин Вебер? В заключение нашей сегодняшней пирушки давайте рванем на настоящую охоту! Мы устраиваем ее каждый год, и в этот раз вы приглашаетесь от всей души. Охота на уток! Увидите, что это именно та дичь, которую действительно можно бить!
Вокруг рта Воока залегла неопределенная усмешка, и Вебер расценил ее как мелкую издёвку.
Подперев голову руками и опершись локтями на стойку бара, Вебер очнулся от своих раздумий лишь тогда, когда к нему подошли Фреезе и Жаннет. Лица их были вспотевшими, по-видимому, от танцев.
Разливая шампанское по бокалам, Фреезе весело заметил:
— Представьте себе. Вебер, я почти убедил малютку в том, что этот военный союз не самое подходящее для нее общество.
Жаннет посмотрела на Вебера и засмеялась.
— Он посоветовал мне ваше общество. Что вы скажете на это?
— Хм, я, право, не знаю, — ответил детектив.
— Глядя на вас, Вебер, я тоже не уверена. Будьте же веселы!
Жаннет залпом опрокинула шампанское, подхватила стоявшего рядом торговца подержанными автомобилями и ушла с ним танцевать.
Фреезе восхищенно посмотрел на ее стройные, длинные ноги, затем повернулся к Веберу.
— Вы знаете? — спросил он. — Завтра рано утром мы приглашены на утиную охоту!
— Да, знаю.
Фреезе указал бокалом в сторону Воока:
— Как все это у него получается? Прекрасный дом, да еще собственная охота!
— Торговец антиквариатом…
— Но вы же были у него в магазине, не так ли? Мишура, которая там выставлена, денег не приносит.
— Неужели?
— А вам это не бросилось в глаза?
— Пусть господа занимаются своими делами, — отмахнулся детектив, — а у нас свои, то есть Флюгер. Но должен сознаться, что в этом вопросе я продвинулся не так уж далеко.
— Собственно, только три южноамериканца стоят на повестке дня, — поразмыслил Фреезе, — Воок, Шлихтинг и Ландгут.
— Воока можно вычеркнуть. Он родился в этом городе, здесь же вырос, всегда звался Вооком. Флюгером он быть не может.
— А другие?
— Шлихтинг и Ландгут могут быть кандидатами, но как раз это-то мне и не нравится, друг мой. Оба не из северной Германии, и оба после войны попали за границу. Во время совершения преступления оба подозрительно вели себя в отеле «Ландскнехт». Зубной врач, опоздав на целых десять минут, проходил через двор. После того, как он занял место за столом, исчезает Ландгут, предположительно, чтобы позвонить. Он отсутствовал около пятнадцати минут, и в это время его заметили в коридоре гостиницы. Единственный, кто не выходил из-за стола, это Воок, но как раз то обстоятельство, что Шлихтинг и Ландгут выходили почти в одно и то же время, делает мои подозрения малообоснованными, понимаете?
Фреезе кивнул, не зная, что ответить. Детектив отхлебнул из бокала и угрюмо продолжал:
— Сегодня после обеда, когда я был на приеме у Шлихтинга, мне казалось все ясным. Своими вопросами я загнал врача в угол, и мне показалось, что угрызения совести буквально были написаны на его лбу. А когда я от владельца отеля узнал, что он в день убийства опоздал на игру, хотя всегда являлся пунктуально, то подумал, что нашел, кого искал. — Вебер сделал еще глоток и поставил бокал на стойку. — Но я все же должен выяснить прошлое Ландгута. Он так же подозрителен, как и Шлихтинг, но лишь один из них может быть Флюгером.
— А почему вы не подозреваете только Шлихтинга? — спросил Фреезе.
— Или Ландгута? — парировал Вебер.
— Ну, делая вывод из того, что у вас произошло в приемной Шлихтинга, я почти уверен, что у вас на крючке большая рыбка, поскольку сегодня вечером он позволил себе по-настоящему набраться. Ландгут сказал мне, что это необычно для Шлихтинга, так как он живет довольно воздержанно.
— Кто сказал?
— Ландгут.
Вебер задумчиво посмотрел на адвоката.
— Вы близко знакомы с этим чиновником? — спросил он.
— Нет, не очень. Мы познакомились во время одного процесса в Киле.
— И что вы о нем думаете?
— Не могу сказать. Я слишком мало его знаю.
Они замолчали. Неожиданно Вебер тихо произнес:
— Между прочим, я нашел негативы документов.
Фреезе повернулся на стуле.
— Где? — выдохнул он.
— В ячейке камеры хранения на станции.
— А теперь? Где они? Может быть, в карманах ваших брюк?
Вебер рассмеялся:
— Ну, нет! Они уже в поезде по дороге в Гамбург! Я отправил их самому себе, до востребования!
— Это очень хорошо, очень хорошо! — благоговейно прошептал Фреезе.
Вебер промолчал. Он наблюдал за Жаннет, которая направлялась в холл из гостиной. Посреди холла она встретила Воока.