В наружном кармане рюкзака лежала двухдиапазонная китайская УКВ радиостанция, с помощью которой можно было послушать по дороге работу Московских радиолюбителей, или вещательные FM-радиостанции, если было настроение.
В самом рюкзаке в отдельный пакет были упакованы миниатюрный телеграфный трансивер КХ-1 фирмы Elecraft, пара кусков мягкого провода разной длины — для антенны и противовеса, наушнички-вкладыши и телеграфный ключ. (Азбуку Морзе пришлось выучить во время срочной службы, когда в учебном полку нас готовили как радиотелеграфистов и «механиков радиостанций средней мощности». С морзянкой было как с ездой на велосипеде — если раз научился, потом вспомнишь быстро.) В другом пакете, замотанный в полотенце, лежал трансивер размером с полторы магнитолы и пару килограмм весом - FT-857D с гарнитурой, пожалуй, самое ценное мое имущество на данный момент.
Также в другом кармане лежали складной нож, аккумуляторы для фонарика, зарядки для всех девайсов, и — самое главное - «кассета» для трех аккумуляторов, с припаянными к разъему проводами. Разъем был нужен для подключения к тому самому малышу КХ-1, которому нужно было 8-12 Вольт, т. е. теоретически я мог выйти в эфир в любом месте, где нашелся бы подходящий «дрын» для подъема антенны.
Еще где-то в середине рюкзака был нетбук хорошо известной фирмы, за который я сейчас опасался больше всего - не разбилось бы чего внутри нежного аппарата...
Ну, и еще в рюкзаке и его карманах была куча другой мелочевки, которые вспомнить навскидку оказалось затруднительно. Нет, полную инвентаризацию и проверку функциональности наличного имущества я лучше отложу на более позднее время.
Обо всем содержимом рюкзака конвоирам знать было совершенно необязательно. Пусть лучше с контейнером разбираются, двадцать тонн перемешанного груза у них разобрать, рассортировать и «найти спрятанные концы» - за пять минут вряд ли получится.
* * *
Меня попросили пройти в дверь с номером, но без таблички с именем, абсолютно не выделявшуюся среди множества других дверей в длинном коридоре. Провожатый поставил мой рюкзак возле стола, за которым сидел военный в форме, и после кивка босса мой конвоир вышел из кабинета. Метрах в двух от входа стоял кулер с баллоном воды, и почему-то сразу захотелось пить — на нервной почве, наверное.
- Здравствуйте, я лейтенант Джон Райнер — обратился он ко мне на русском языке, причем говорил с акцентом, напоминающим прибалтийский.
- Называйте меня Алексом, наверное, так вам будет привычнее.
- Хорошо, мистер Алекс. У вас нервы крепкие?
- Ну, вообще-то я много чего пережил, лейтенант.
- Тогда, скорее всего, вы нормально воспримете то, что я вам сейчас скажу.
- Тогда дайте стакан воды, пожалуйста, а то в горле пересохло, да и упарился я в теплой куртке, если честно...
- Я представляю один из отделов Ордена...
- Какого ордена, монахов-капуцинов, что ли? Или саму Святую Инквизицию?
- Нет, наша организация называется «Орден». Мы занимаемся переселением людей в этот мир, с целью его освоения.
- Надеюсь, это не то место, что обычно называют «загробным миром»?
- Нет, как видите, тут все почти как на Земле. Климат — похож, только в сутках у нас тридцать часов, год длится больше, и животный мир гораздо опаснее земного.
- Значит, мы на другой планете??? А психиатры у вас тут есть, мне хотелось бы пообщаться с ними, ну так, на всякий случай...
- Я не шучу. Вы действительно не на Земле. Обычно сюда попадают через так называемые «Ворота», причем совершенно добровольно, берут с собой то, что считают необходимым. Многие — со своим транспортом. А вот как Вы (он выделил обращение ко мне интонацией) сюда могли попасть — мне непонятно.
- Мне, кстати, тоже...
Его взгляд задержался на моих часах - «Амфибии» с символикой «ножевого» форума на циферблате.
- Здесь земные часы бесполезны, вы убедитесь сами. Я ведь сказал, что в сутках у нас тридцать часов, причем в последнем часе семьдесят две минуты.
Тут раздался быстрый и какой-то нервный стук в дверь, и лейтенант поднялся и подошел к чуть приоткрывшему дверь военному. Тот тихо сказал ему несколько фраз, лейтенант почему-то чуть изменился в лице, быстро глянул на меня и закрыв дверь, вернулся за стол.
- Что вы можете сказать о контейнере, который сейчас стоит на площадке за ангаром?
- А почему я что-то должен о нем говорить? На нем что, моя фамилия написана?
- То есть вы не знаете, кто именно его туда привез?
- Ну, вообще-то у вас там недалеко пост стоит, они могли видеть машину, с которой его сняли.
- В то время они делали обход территории. Камеры наблюдения тогда дали сбой, поэтому записи тут не помогут.
- Честное слово, не имею к нему никакого отношения, что там внутри — мне неизвестно, я по коробкам не шарился.
Он сделал вид, что поверил.
- Дайте, пожалуйста, ваши документы.
Я протянул ему паспорт со вложенным авиабилетом (блин, и чего я билет в карман сразу не переложил-то?).
Он пролистал все страницы паспорта, мимоходом глянув на «прописку», отложил его в сторону. Взял билет, начал разглядывать. Потом перевел взгляд на лежавший рядом с ним на столе планшет, на экране которого были какие-то таблицы. Он достал из выдвижного ящика стола увеличительное стекло и стал тщательно рассматривать все надписи на билете, как филателист-коллекционер мог бы изучать попавшую к нему марку стоимостью пару миллионов долларов.
- Вы воспользовались этим билетом?
- Ну да, как иначе меня в самолет пустили бы?
- Что у вас в рюкзаке? Есть оружие, наркотики?
- Я несколько часов как с самолета, лейтенант. Если бы у меня в рюкзаке было то, что вы сейчас назвали — со мной беседовали бы сейчас совсем другие люди, и не здесь.
- Вы правы, мистер. Мы проверили бумаги, оказавшиеся в контейнере вместе с товаром. Вашей фамилии там нет, - продолжал лейтенант. - На наших «Воротах» технических сбоев сегодня не было, система работает, но грузы уже не принимаем из-за «мерцания» канала. Забыл вам сказать — все работает только в одну сторону, отправить вас назад — не получится. Разве только телефонный звонок можно организовать, если денег у вас хватит.
Ага, сейчас... Я что, выгляжу как скучающий миллионер на отдыхе?
Пальцы рук предательски задрожали. Я потер лицо и попросил еще воды — ощущение было совершенно похмельное. Даже встать со стула сейчас было бы непосильной задачей.
- Значит, давайте сделаем так: вы дадите подписку о неразглашении обстоятельств вашего появления на Базе «Россия», а мы поможем вам устроиться на новом месте...
- А как же охрана базы, они-то в курсе, по крайней мере — те, кто стоял с той стороны?
- Если они только откроют рот и скажут хоть слово на эту тему — через час будут собирать вещи, через два отправятся на новое место назначения. Будут гонять бандитов по окраинам местной цивилизации, без права вернуться в более-менее крупные города.
- Жестко тут у вас...
- Иначе нельзя, дисциплина должна быть железной.
- Хорошо, а что со мной будет дальше?
- Всем проходящим по программе как «Вынужденные переселенцы» выдается пособие — одна тысяча экю. Вам будет оформлено местное удостоверение личности — так называемый ID (ай-ди)...
- А, теперь понял, что они у меня спрашивали...
- ...также мы дадим вам возможность добраться до Порто-Франко на поезде. А дальше - устраивайтесь сами, нянек рядом не будет.
- Хорошо, давайте договор, где тут у вас кровью расписаться нужно...
* * *
Меня препроводили к официально улыбающейся девушке, она представилась, но имени я не запомнил, в голове непрерывно вертелось «...возврата нет... возврата нет...». Она быстро сфотографировала меня на фоне висящего здесь же на стене квадратного куска матового пластика, и спросила: какое имя и фамилию я хотел бы получить здесь?