Псы пометили все уголки сада, даже наружную поверхность дверей подвала. Явно считали округу своей территорией. Пора сообщить им о моём вторжении.
Я провёл лапой по камням, добавив к ночным звукам скрежет когтей. Он не прозвучал оглушительно громко. Вряд ли привлёк внимание людей.
А вот собаки его точно услышали. И я уверен: поняли, что кто-то вторгся в их владения. Мне осталось только дождаться появления стаи. Судя по тому, что я слышал (псы не пытались бежать бесшумно), ждать придётся недолго.
Я решил встретить собак не у порога. Приоткрыл дверь, отошёл вглубь коридора. Замер рядом с приоткрытой дверью в комнату, где у стены лежал сутулый. Это место мне не нравилось (тесно, и слишком много неприятных запахов — они меня злили). Но я сам его выбрал. Потому что хотел унести из подвала Двадцатую.
Сам я молнией промчался бы по саду, и покинул его раньше, чем собаки бы меня почуяли. Без шума. Без драки.
Хотя сражение среди деревьев доставило бы мне удовольствие. С каким наслаждением я бы порвал псов в саду, на свежем воздухе! Потом в полдюжины прыжков преодолел бы придомовую территорию и перемахнул через забор.
Но драться нельзя.
И не из-за Двадцатой.
Я склонил к земле голову и зарычал. Не только чтобы привлечь внимание собак. Ещё и от досады.
Собаки не подвели меня. Стая явилась в полном составе. Сперва я услышал шумное дыхание и цокот когтей, потом два пса нерешительно заглянули в подвал.
Огляделись, привычно робея входить в людское помещение. Но вид моих клыков раззадорил их, придал им уверенности в своей правоте и решимости, заставил позабыть о человеческих запретах. Все пять бочкообразных тел перешагнули порог и, скаля внушительного размера пасти, устремились на меня.
Славная получилась бы драка!
Жаль, что я не собирался драться.
Хотел. Но не мог.
Убедился, что обнаружен, свернул в камеру, подошёл к дальней стене. Замер под окном.
Псы не заставили себя долго ждать. Вломились в комнату всей стаей. Толкали друг друга, торопились. Не изучали обстановку, не принюхивались, не озирались — бросились ко мне.
Но не успели окружить.
Я прыгнул первым. Не в атаку — на стену.
В полёте стегнул лапой по морде ближайшего пса. Тот клацнул челюстями. А я оттолкнулся от стены, чиркнул по потолку холкой и выскочил в коридор, оставив собак в комнате.
Развернулся и прикрыл дверь. Опустил засов. Дверь тут же содрогнулась от ударов изнутри камеры.
***
В комнату к Тилье я вошёл в образе человека. Женщина сидела на том же месте, где я оставил её, когда уходил обращаться (хотя уверен — к смотровому окну она подходила). Поднял её с пола и на руках вынес из камеры.
В коридоре внимание Тильи привлёк гул ударов.
— Что это? — спросила женщина.
— Собаки, — сказал я. — Пытаются выбить дверь. Я запер их в той камере, где сегодня очнулся. Теперь они нам не помешают.
— Ты не убил их?
Я скривился.
— Нельзя. Я не рассказываю окружающим о том, что не человек. По разным причинам. В том числе и потому что оборотней в Селене не любят. Не хочу оставлять на телах собак следы своих клыков и когтей. А без своего главного оружия я бы со стаей не справился. Пусть живут. В конце концов, они нам ничего плохого не сделали.
Тилья обняла меня за шею, поцеловала в губы и сказала:
— Давай уйдем отсюда, Линур. Пока вслед за собаками не прибежал кто-то ещё.
Её слова оказались пророческими.
Не успел я отойти от камеры Тильи и на десяток шагов, как через приоткрытую дверь в подвал бесшумно юркнула укутанная в тёмный халат фигура: невысокая, хрупкая — женщина или ребёнок. Заметила нас с Тильей, замерла. Сквозняк донёс до меня её запах.
— Рыжая! — сказал я. — Что ты здесь позабыла?
— Капец, — сказала девица. — Тебя пришла спасать. Что же ещё? Если снова назовёшь меня рыжей — отрежу тебе уши, тупица!
— Как ты меня нашла? Следила?
— Ясен пень! — сказала девчонка. — Не по следу же сюда пришла.
— Зачем?
— Ну уж не потому, о чём ты подумал, мальчик. Мне твоя кривая рожа не нравится. Дедуля велел присматривать за тобой. Как будто мне заняться больше нечем. Но я не думала, что ты свалишь от своей старушки раньше утра. Кто ж знал, что клан Марен так с тобой поступит?! Малость обалдела, когда увидела, что твоё тельце заталкивают в карету. Чуть тебя не проворонила. За такой промах дед мог меня и выпороть!
Спрятала нож.
— Вот, — сказала рыжая, — пришла исправить свою оплошность. Но ты, смотрю, и сам почти выпутался. Шустрый! Хоть и безмозглый. Кто там шумит? Собачки? Я всё гадала, куда они запропастились! А это что у тебя за краля? Где ты её успел раздобыть? Ну ты и ходок, мальчик! Даже тут сумел себе бабу найти!