Передумав куда-то ехать, Павел забрел на рынок «Виноградарь». Здесь не было привычного оживления, людей почти не было, никто ничего не покупал. Воздух переполнял смрад разбросанных повсюду отбросов. Продавцы турецкого барахла, исключительно женского пола, все были в черных куртках и в штанах «варенках». Их лица были неприветливы и скучны. Сбившись по двое-трое, они угрюмо курили, глядя перед собой пустыми глазами. От них веяло запахом скверной еды и неудавшейся жизни.
Павел знал их мысли, они проклинали судьбу за свою ненавистную работу, обреченные стоять здесь с утра до вечера лишь для того, чтобы заработать на пропитание, чтобы не умереть от голода. Обделенные женственностью, ни они, ни их, ‒ никто не любил. Глядя на эти подобия женщин, Павел никогда еще не испытывал такого гнетущего чувства одиночества, хотя был он одинок по жизни.
Перейдя через дорогу, он зашел в знакомую «Вареничную» на улице Светлицкого 30/20. Сегодня Павел заметил в зале много светлых вымытых окон, и столы были застелены свежими скатертями. В полыхающем красным перцем харчо жил огонь, Павел его хлебал. Глядя на посетителей, он словно впервые заметил, что среди них есть несколько интересных личностей, и вокруг простирается другой мир, не похожий на его собственный, и впервые за многие годы он его по-настоящему заинтересовал.
Перец разбудил аппетит, Павел не удержался и взял порцию жареного хека. Эта была его роковая ошибка, должно быть он совсем потерял осторожность. Проглотив горячий кусочек только что поджаренного хека с аппетитно хрустящей золотистой корочкой, он только после этого распробовал, что эту мерлузу неизвестно сколько, хранили специально для него. Отплевавшись и тщательно вымыв рот, Павел никак не мог избавиться от неотвязного послевкусия тухлой рыбы. Теперь на несколько лет хватит воспоминаний о «золотой рыбке», сетовал он на ходу, спеша на улицу проветривать рот.
Выйдя на высокий порог «Вареничной», как на капитанский мостик корабля, Павел полной грудью вдохнул свежего ветра и неожиданно впал в несвойственную ему робость. Щурясь от яркого солнца, он плохо видел, что там впереди, и пошел туда, куда глаза глядят. Все вокруг заливала талая вода, смывая с улицы грязь и все воспоминания. Его охватило странное щемящее чувство, предчувствие то ли чуда, то ли утраты. Проходя мимо продуктового ларька, которых расплодилось великое множество, он услышал тоненькое пение. Продавщица коротала время под тихо петую песенку, баюкая на руках котенка.
«Робоча мураха», ‒ мимоходом подумал Павел. Что-то наподобие этого пела ему мать, только кота она называла воркотом. Чистота ее лица приятно удивила его, от нее исходил свежий аромат молодости, раз глянешь, и еще захочется. Он невольно замедлил шаг, а потом развернулся, чтобы вернуться. Чья-то рука легла ему на плечо, удерживая его, когда он на нее посмотрел, то никого не увидел, одинокие прохожие вдалеке спешили по своим делам. «Показалось», ‒ подумал Павел, не обратив внимания на эту необыкновенность.
Они ничего не сказали друг другу, а только посмотрели друг другу в глаза. И этот молчаливый обоюдный взгляд был красноречивее слов. Такое бывает, случайный взгляд иногда выражает больше, чем слова. Попадая в резонанс с колебаниями сердца, он вызывает что-то такое, отчего замираешь, как от вихря охвативших тебя чувств.
У нее были тонкие черты лица, и с первого взгляда она казалась личностью светлой и в высшей степени симпатичной. И лицо у нее было удивительной свежести, как у людей проводящих бо́льшую часть времени на открытом воздухе. У нее был задорный разлет бровей и лазоревые, небесной чистоты глаза, а взгляд ее был приветливый и открытый. Она была улыбчива и когда улыбалась, на правой щеке у нее появлялась ямочка, причем, только на одной щеке, а на левой, такой не было. От этой ямочки она показалась Павлу необыкновенной. Ведь странно, что одна сторона ее лица так отличается от другой. Ей не было и двадцати, но вертикальная складка меж бровей свидетельствовала о ранних думах. Ее выразительный рот был готов много говорить и часто смеяться, отчего ее лицо делалось привлекательней обычных красивых лиц. Видя, что она улыбается, Павел и сам не смог сдержать улыбки.
– Как поживаешь? – заглянув ей в глаза, спросил Павел. В ее лице было что-то такое, что наводило на добрые мысли.
– Бывало и лучше… – грустно улыбнулась она.
Он не мог отвести взгляд от этой девушки с милым нежным лицом. «У девушек, привлекающих чужие взгляды, часто бывает непростая судьба», ‒ погасив вздох, подумал он.