И вот поставили, через несколько дней.
– Когда?
– В конце недели, в четверг или пятницу.
– Хорошо. Сегодня просто день новостей. Врачи с утра всем раздали, – резко усмехнулась Инна и продолжила: – А нас в пятницу утром выписывают.
Саша не успела ничего ответить. Бледная, состарившаяся, непохожая на себя Катя вошла в двери отделения и хотела свернуть в душевую.
– Катя?! – позвала Саша, но та не услышала. И они с Инной, что-то предчувствуя, быстро догнали растерянную женщину.
– Катя, что случилось?
– Катя?!
Но та только закрывала и открывала рот.
да и как тут вымолвишь хоть слово
три
Когда-то Саша была маленькая.
Мама заплетала ей косички перед садиком или расчесывала волосы перед сном. В эти чуть ли не единственные полчаса за день, когда они были наедине, мама жадно задавала вопросы о воспитателях, друзьях, впечатлениях, охотно рассказывала о своем детстве. Всегда очень прямолинейно, так, что уже взрослая Саша понимала – мама хотела не поделиться, а скорее извиниться, перед кем-то возможно собой оправдаться. Или заново отрефлексировать прошлое. Или наказать себя, задевая за живое. Или вот так, через дочь, что-то исправить. В любом случае мама рассказывала это себе. Начиналось издалека:
– У тебя есть самое-самое любимое мороженое?
– Самое-пресамое?
– Да, самое-пресамое!
– Клубничное! Нет, с шоколадной крошкой. Шоколадное! – Саша задумывалась, а потом уверенно повторяла: – Шоколадное.
– А когда я была маленькая, любила лакомку. Но ела редко. В первый раз попробовала лет в шесть. Помнишь, я рассказывала про Черное море? Так вот там в первый раз. А потом вернулась и дома откладывала деньги, копила, чтобы купить это мороженое. Но не всегда везло. Или не было 28 копеек. Или в ближайшем киоске она заканчивалась. Пломбир был, шоколадное было, а лакомки – нет.
Мама говорила медленно, нараспев, испытывая какое-то удовольствие от ритмичности движений – расческа ходила сверху вниз по Сашиным волосам.
– У бабушки с дедушкой тоже не было денег?
– Дело не в этом. Мне всегда говорили, что правильно. Часто есть самое дорогое мороженое – было неправильно. Ну и когда мы просили на мороженое – родители привычно совали в ладошку двадцать копеек. Взрослым было некогда подумать о таких мелочах.
Мама согнулась, оказавшись у Саши перед лицом, и подмигнула. Потом вернулась к волосам, начала плести.
– Я даже врала, что мне нужно что-то для школы. А на самом деле после уроков мы с подружками ходили к киоску, покупали мороженое и долго-долго шли домой.
– Ты плохо делала. Врать некрасиво, так праба говорит.
– Ты права. Нельзя было так поступать. Я и говорю, что поступок некрасивый. Я боялась, что мне откажут, если я буду просить на мороженое. Но лакомку очень хотелось! Ну, а еще, наверное, хотелось, чтобы к моим желаниям прислушивались. Я привлекала к себе внимание как могла.
– А как? – заинтересовалась Саша.
– Вредничала и говорила наперекор родителям. Хотела, чтобы они все время уделяли только мне. А не сестре. Не маминой болезни. Не папиной рыбалке. Я была типичным младшим ребенком.
– Что такое «наперекор»?
– Мм. Это когда я предлагаю тебе шоколадное мороженое, а ты кричишь, что будешь, например, крем-брюле, хотя любишь шоколадное. И почему-то думаешь, что мне, а не тебе, будет от этого хуже.
Саша почти ничего не поняла, но мороженое из топленого молока ей не нравилось. Кто это вообще придумал?
– Крем-брюле. Бе-е.
– Вот и я о чем.
– Ну мам, я же не вредина. Не вредина!
– Конечно, нет. Ты самая лучшая, понимающая девочка. А вот я, когда была маленькая, очень любила спорить. Поворачивайся, я еще не доплела.
Саша покорялась мягкому движению рук. Что-то вспоминала.
– А почему у бабушки узелки на пальцах?
– Потому что бабушка болеет. И уже давно.
– Я не хочу, чтобы она умерла.
– Нет, – улыбалась мама, – она не умрет. У нее просто болят руки. Бабушка много работает. Учит детей и взрослых. И очень любит свою работу.
– Как и ты?
Недоплетенная косичка нечаянно дернулась.
– Да, как и я. Ты же знаешь, твоя мама работает, чтобы заработать деньги и купить много-много вкусностей.
– И велосипед?
– И велосипед!
– Но ты можешь немного меньше работать? Наверное, я смогу без велосипеда.
– Я стараюсь, но тогда нам будет нечего кушать.
– Днем я ем в садике, а вечером мне хватит каши или супа с макарошками, как бабушка готовит. А еще есть папа. Он будет покупать мне мороженое. И лакомку тебе.