Они спорили ещё минут сорок. Иногда задавая мне вопросы, которые, по моему мнению, вообще никак не относились к делу. Мне это надоело и я сел по–узбекски, скрестив ноги.
Один из охранников легонько пнул меня, но я не встал, а только повернул голову в его сторону и сказал:
– Ещё раз так сделаешь, и я тебе ноги оторву.
Видимо у меня было такое выражение лица, да и тихий угрожающий голос которым я произнёс фразу, подействовал на него, как удар боксёра профессионала.
Карип сразу сделал шаг в сторону и больше не приближался.
Прошло ещё двадцать минут. Всплыла моя помощь корвету около планеты шахтёров, но обвинители не сдавались, а напирали на переработанные мной тела членов команды линкора. На что защитники возразили: – Они все были мертвы на тот момент и вообще все эти сведения известны суду от кристалла, который обвинители сами признают неадекватным. Так стоит ли доверять такой информации? Вот помощь обвиняемого группе захвата шахты – доказана! Есть сообщение с того самого корвета и описанный ими корабль в точности совпадает с БПО–4666.
Я обратил внимание, как на меня смотрит крайний слева от прокурора карип. Уж очень у него глазки были масляные. «У них, что тут извращенцы сродни нашим зоофилам имеются?»
Но слава богам мои опасения оказались беспочвенны. Этим извращенцем оказался какой–то учёный. Он просил отдать этот ранее неизученный объект на опыты в его лабораторию, – показывая на меня.
«Щаз! Да я тебя грохну утырок! Сделать из меня подопытного кролика. Чего захотел».
Приговор меня ошарашил и это ещё мягко сказано. Переведя его в более короткую и менее пафосную форму, выходило, что я должен, нанесённый «гипотетически» мною ущерб расе Карипов, – искупить кровью в бою.
Не отходя от кассы, мне предложили (без возможности отказаться) подписать контракт с военными. Я буду служить на моей базе, а она станет кораблём поддержки. Поскольку у них есть недостача на ближайшей полосе боевых действий.
Армейские в свою очередь мне немного переделают базу. Довооружат её. Бронируют оставшуюся часть трюма. Снимут копию сознания с моего мозга и поставят кристалл в ИИ, но не в центральный разъём, а на место зелёного. В центр поместят свой кристалл.
«Не доверяют, значит. Так и я вам не верю».
Извлекут из мозга чип. Научат языку карипов. Сделают операцию на голосовых связках, чтоб я говорил без ошибок на обоих языках. Рас уж я начал изучать обязанности штурмана, доучат. Добавят трёх клонов–карипов в команду.
«Надо было начинать учить обязанности капитана». – Сожалел я. «Хотя вряд ли они поставили б меня на такую должность».
***
Госпиталь. Запах местной больницы, с её земным вечно хлорным амбре совсем не совпадал. Здесь просто очень чистый и свежий воздух, может немного пахло озоном на входе и всё.
Копию сознания с моего мозга сняли, в агрегате чем–то похожем на томограф. Не знаю, как у земного аналога называется та часть, которая сканирует мозг, но здесь она была гораздо компактнее и абсолютно беззвучна.
Выйдя после процедуры в коридор, мне в голову опять полезли странные мысли: «Почему Железяка представился мне как Вапрол, а на суде его назвали Ныфферш? Может у них нельзя говорить плохо–знакомым личностям своё настоящее имя и для этого есть запасное? А, ладно! Я попытался ему помочь и думаю, сделал всё возможное с моей стороны. Если карипы вернут его сознание в тело, может и встретимся когда–нибудь».
Было очень страшно ложиться под скальпель нейрохирурга, но по сложившейся традиции я как обычно ошибался.
Операция по извлечению чипа проходила в медицинском блоке. У карипов они были более дружественной формы, скорее напоминали солярий, чем гроб.
Я лёг в него и просто заснул, а когда проснулся, сопровождающий меня врач сказал:
– Операции прошли успешно.
– Какие операции? Вы должны были только чип изъять! – Вставая, сказал я. – И сразу понял, что мне заодно поменяли голосовые связки. Да и со зрением было что–то не так.
– Не волнуйтесь, скоро все замененные органы будут функционировать в полном объёме.
– Как органы!?! Вы мне и органы заменили!?! – «Ого! Вот это голосище. Да меня с таким диапазоном любая консерватория с руками и ногами…»
– Успокойтесь. – Поморщился карип. – Вам заменили только органы речи и зрения, и изъяли устройство вживлённое дразэнцами.
«А, тогда ладно». Я ощупал горло. «Ничего вроде не изменилось».
– Что у меня со зрением?