Сначала я решил, что она шутит, но шуток на сегодня и так было достаточно. Сколько я ни вглядывался в пейзаж за стенами арсенала, ничего не видел: только тихо падал снег. Уже почти готовый рассмеяться, я вдруг услышал скрип снега под ногами. Мой старый знакомый, вместе с несколькими другими, показался в зоне видимости: они шли к боковым воротам.
Я бросился в смотровую и схватил там канистру с бензином, встряхнул её: оставалось не больше трети, но должно хватить. Я запер на засов заднюю дверь, вышел наружу через кладовку; отвинтил крышку канистры. Через окно было видно, что Охотники уже в арсенале и колотят в заднюю дверь.
Скинув рюкзак, я достал из него зажигалку и разлил перед дверью бензин, затем сбросил канистру с лестницы, чтобы остатки горючего расплескались по ступенькам.
— Пусть будет так, — Рейчел дала мне добро на то, что нужно было сделать. — Здесь не осталось ничего моего. Звери разбежались.
Я чиркнул спичкой, сделал шаг назад и, сказав:
— Уходите! Быстро! Через главный вход, так безопаснее, — …бросил спичку на пол. Даже если они пытались спорить, я не слышал их. Бензин вспыхнул резко, быстро: языки пламени взметнулись вверх, заставив девушек отшатнуться. Я не собирался сжигать зоопарк: мне нужно было задержать Охотников, выиграть время, чтобы добежать до задних ворот.
Я с облегчением различил силуэты Рейчел и Фелисити: они пересекали Семьдесят девятую улицу, направляясь на Ист-Драйв. Расстояние между нами неумолимо увеличивалось: с каждым шагом я отставал все сильнее. Они скрылись за углом, и я потерял их из виду. Бег отдавался страшной болью, но я старался не обращать внимания. По крайней мере, за мной не было погони.
Сверху донёсся странный звук, похожий на нарастающий шум работы двигателя. Что это может быть? Очередной дрон? Не останавливаясь, я задрал голову, но ничего не увидел. Через минуту шум стал ещё громче, его источник — ещё ближе. Я вспомнил кадры первого дня атаки на камере Боба: штрихи ракет, расчертивших зимнее небо над Манхэттеном, огненно-красные вспышки над городом.
Переходящий в визг рокот нарастал, охватывая, окружая меня, передавая дрожь всему телу. Его источник был прямо надо мной. Я знал, что он значит. Чтобы подтвердить свои подозрения, я задрал голову и сквозь голые ветки деревьев увидел в бесцветно-холодном небе дрон. Именно такой уничтожил грузовик с военными.
Он летел туда, куда бежали мои друзья…
И я помчался вперёд, отдавая последние силы.
Глава 24
Разглядывая город со смотровой площадки небоскреба, я и представить не мог, насколько огромную территорию занимает зона отдыха в Центральном парке: теперь-то я видел, что на ней уместилось бы сразу несколько футбольных полей. Я мчался к полосе деревьев на северной оконечности укрытой снегом громадной равнины; за ними начинался небольшой парк, а от него — рукой подать до водохранилища, где мы условились встретиться с группой из Челси Пирс. Ещё немного, и мы уберемся из этого города.
Я обернулся. Охотники были далеко, но расстояние между нами неумолимо сокращалось. Ничего, успею. Может, они испугаются, когда увидят, сколько народу меня ждёт. В крайнем случае, придется драться с ними. Я снова оглянулся: преследователи не приблизились, даже, как мне показалось, отстали немного.
Ура! Вперед! Ещё рывок!
Страшной, нечеловеческой силы толчок сбил меня на землю. Так, наверное, сбивает на полной скорости машина. Кое-как я встал на четвереньки, глотая воздух, пытаясь снова начать дышать. Получил удар под ребра и вновь свалился, скорчившись. Пытаясь увернуться от тяжелого ботинка, летящего мне прямо в голову, я крутнулся в сторону, но не успел: резкая боль в области носа и вкус крови во рту появились одновременно.
Пока Охотник готовился к очередному удару, я успел рассмотреть его. И узнать.
— Калеб! — отчаянно заорал я. — Калеб!
На его лице не промелькнуло даже тени узнавания. Неужели он выслеживал меня от книжного магазина?
— Калеб, не надо!
Защищаясь от прыжка, я дернулся назад, но у меня ничего не вышло: тяжёлый рюкзак на спине сковывал движения. Через мгновение мой зараженный друг оказался сверху, но, использовав его инерцию, я повернулся на бок и сумел сбросить его на землю. Освободив руки от лямок рюкзака, я сразу почувствовал себя гораздо легче. Когда Калеб стал подниматься, я уже был на ногах. Вытерев кровящий нос тыльной стороной руки, я закричал:
— Калеб! Это я! Стой!
Ничего похожего на осмысленное выражение: он смотрел на моё окровавленное лицо. Я так и не понял, узнал ли он меня, имело ли для него значение, на кого нападать.