Остальные молчали.
— Надо их как-то назвать. Больные или инфицированные? — предложила Анна. — Или ещё как-то. Чтобы отличать от нормальных людей, от выживших, от таких, как мы.
— Водохлебы?
— Ну ты даешь, Дейв! Представляешь: «Эй, Дейв, у тебя сзади водохлеб!» — съязвила Анна.
— Засранцы! Говняные засранцы! — выдала Мини.
— Ага! В самый раз: «Эй, Дейв, у тебя сзади засранец!».
Все засмеялись, а Дейв невольно оглянулся.
— А если охотники? — предложил я.
Дейв кивнул.
— Ну, вот смотрите. Они гнались за нами, они охотились на тех троих на улице…
Анна перебила меня:
— А почему? Мы ведь даже не думали, почему с ними такое происходит. Они явно чем-то больны. Может, нам нужно поговорить с ними? Спуститься вниз, подойти к одному из них, заговорить…
— Может, и нужно, — сказал я.
— Нужно-ненужно… — передразнил Дейв. — Вот если бы у меня было по дробовику в каждой руке, тогда, может, я бы и подошёл к одному побеседовать. А сейчас я и не подумаю выходить на улицу. С меня хватит того, что я видел. Что мы все видели.
— А почему они себя так ведут? — спросила Мини.
Казалось, что она младше, наивнее нас, хотелось прижать её к себе, защитить.
— Кто их знает? Пока понятно только, что они хотят пить и поэтому охотятся на выживших.
— Может, это сибирская язва? — предположила Анна, но мы пропустили её слова мимо ушей. — В любом случае, чем бы они ни заразились, этот вирус превратил их в охотников.
— Как-то не думаю, что от язвы так срывает башню.
— А откуда ты знаешь? Может, это новый штамм, который делает людей злыми.
— Злыми?
— Ну да.
— Получается, мы — добрые, а они — злые?
— Получается так, Джесс. Есть мы, и есть они, — подытожил Дейв.
— Как-то слишком просто.
— Но зло на самом деле существует, — сказала Анна.
— Ну не знаю… Не думаю, что они — воплощение зла. Они просто заражены чем-то и из-за этого хотят пить. Не похоже, чтобы они это делали по доброй воле: они мучаются жаждой и утоляют её всем, чем только можно.
— Ты правда так думаешь?
— А что?
— Классно! А если они решат утолить жажду за наш счет?
— Мин, ну что ты в этом копаешься. Не все они такие плохие.
— Они охотятся на людей!
— Мне кажется, они охотятся только на раненых, на тех, у кого идёт кровь.
— Может, те охотники, которые гнались за людьми на улице, были с самого начала плохими? Преступниками или извращенцами, а?
Мы молчали, не зная, что сказать. Мне хотелось как-то прервать эту тишину, переключиться, чтобы потом не прокручивать весь день в голове наш разговор.
— Какая разница, чем они больны? Заразиться больше нельзя, иначе бы мы уже давно схватили этот вирус, — сказал я.
— А как заразились охотники?
— Через воздух? Может, в охотников превратились люди, оказавшиеся во время атаки на улице, как раз когда распылили вирус? А потом прошел дождь и уничтожил вирус, или что-то вроде такого…
— Наверное, скоро они все сползутся к реке пить, — сказала Мини.
— Они не особо пьют, — заметил я. — Скорее, делают небольшие глотки, будто у них постоянно пересыхает в горле. У моего дядьки как-то перестала выделяться слюна — он целый месяц мучался. Доктора так и не поняли, из-за чего это было. Потом все само прошло.
— А ты как думаешь?
— А кто его знает? Может, перенервничал. Может, перепил. Может, из-за лишнего веса.
— Или микроинсульт был.
— Вполне возможно.
— Тогда и у этих людей все может пройти через какое-то время, — с надеждой сказала Мини.
— В любом случае, нам придется подождать, — заключил Дейв. — Рано или поздно охотники поймут, что на одной воде из Гудзона им долго не протянуть. Она соленая, кстати. Думаю, скоро они сообразят и перебазируются к озерам Центрального парка.
— Они все умрут?
— От чего? От соленой воды? Ну, если окажутся такими придурками, что будут пить её целыми сутками, то умрут, — сказал Дейв.
— Они не похожи на придурков. Они похожи на нас, просто болеют, — выговорила Мини.
— Они были похожи на нас, — поправил её Дейв. — Возможно, они скоро начнут выздоравливать, как дядя Джесса. Или власти пришлют спасателей с противоядием. А пока нам лучше держаться подальше от воды.
Я кивнул. Мини украдкой вытерла слёзы. Она успела со многими подружиться в лагере — может, переживала за новых друзей. А может, скучала по дому, как я.