Я решился задать ещё один вопрос:
— Кто всё это сделал? Теперь-то вы должны знать?
— Зависит от того, в какую версию ты готов поверить.
Со своего места я плохо видел бегущую строку и успевал читать только обрывки: «…страны ЕС, Китай и Россия объединили усилия…». Затем видеоряд сменился, и появилось знакомая аббревиатура НИМИИЗа.
— Пожалуйста, скажите, — попросил я, — как Австралия? Это моя родина, мой дом. Там всё в порядке?
Медсестра проследила глазами, как оживленно пронеслась мимо палатки съемочная группа. На экран велась прямая трансляция вертолетной съёмки Манхэттена. Потоки людей, тысячи человек выходили, выбегали из зданий, жилых домов и других мест укрытия, устремляясь к Центральному парку. Выжившие!
Я представил, как это могло быть: я стою один, неподвижно, среди массы людей… И где они все были раньше? Ведь я не видел даже намека на их присутствие в городе. Стою, окруженный людьми, которые смеются, кричат, рыдают и бегут мимо меня. Пожарные, полицейские, офисные работники, дети, бездомные с радостными лицами машут зависшему в воздухе вертолету. То, кем они стали за эти три недели, забыто, отправлено на задворки подсознания: теперь они снова нью-йоркцы.
— Пожалуйста, это же мой дом…
Кто-то стучал по стенке палатки: я обернулся на звук и увидел своих друзей. Пейдж махала рукой, Боб показывал два поднятых вверх больших пальца. Я улыбнулся им и снова посмотрел на медсестру. Её взгляд был обращен на юг: она наблюдала за самолетом, чертившим линию над горизонтом Манхэттена. Я различил верхушку Рокфеллеровского небоскреба.
Женщина медленно повернулась ко мне. У меня был наготове ещё миллион вопросов, но не мог подождать только один: о родине. Медсестра поймала мой взгляд, и я увидел грусть в её глазах, но не увидел ответа. Может, она выбрала такой способ самозащиты: лучше молчать, чем врать. Может, хотела так защитить меня.
Глава 27
— Джесс!
С громким криком Фелисити ворвалась в палатку, следом за ней появилась Рейчел. Обе в голубых комбинезонах и медицинских масках.
— Ты как?
— Вроде ничего.
Рейчел обняла меня.
— Мы только что прошли карантин. Нас выскребли и вымыли до стерильного состояния. Всех очень строго проверяют, а потом будут вывозить из города, — рассказывала она.
— Куда?
— Не говорят. Вроде в северную часть штата.
— Центральный парк огородили по периметру, — вмешалась в разговор Фелисити. — Здесь устроили базу, откуда делают все вылазки в город, чтобы эвакуировать как можно больше выживших, а затем разобраться с зараженными.
— Что с группой из Челси Пирс?
— Все здесь. Живы и здоровы. Их вывезут самолетами на одну из таких же карантинных баз.
— Как у них настроение?
— Отличное, — сказала Фелисити и с улыбкой добавила: — А одна симпатичная жительница Калифорнии просила передать тебе «приветик» и сказать, что у них, «как будто», все в порядке.
Я засмеялся: уж больно точно Фелисити подметила любимые фразочки и интонации Пейдж.
— А вы?
— Мне разрешили вернуться в зоопарк.
— Разве он не сгорел дотла? — спросил я с радостным удивлением.
— И не надейся, горе-поджигатель! Но твоя затея сработала. Огонь отрезал Охотников.
— Животные разбежались. Что ты будешь там делать? — спросила Фелисити.
— Я так и сказала военным, но они уже поставили охрану и говорят, что в зоопарке совсем безопасно.
— И что, ты согласилась?
Рейчел покачала головой.
— Завтра приедут специалисты из Службы рыбы и дичи при Министерстве внутренних дел США. Они позаботятся о животных, которые не успели убежать. А я уеду на запад.
— Домой?
— Да, я говорила с мамой по телефону. Западное побережье не пострадало.
Вошёл молодой врач в камуфляже. Его приятное, доброе лицо показалось мне знакомым.
— Джесс, познакомься, — сказала Фелисити. — Это мой брат Пол.
— Я о тебе много слышал, — добавил Пол, пожимая мне руку. Затем бегло просмотрел мою историю болезни. — Вроде все неплохо. Думаю, утром тебя выпустят из лазарета.
— Хорошо. Хочется побыстрее убраться отсюда. Так здорово, что с нами все в порядке. Просто удивительно. Только вот…
— Калеб? — договорила Фелисити и, качнув головой, посмотрела на Рейчел. Та сказала:
— Он убежал. Он скрылся за деревьями ещё до того, как сел первый самолет.