— А как насчёт тоннелей метро? — спросила Мини. — Вряд ли они разрушены, через них можно будет пройти, наверное.
— Наверное, можно. Только там темно и жутко. Все эти дни шёл то дождь, то снег — поэтому там полно воды, а значит, и охотников. Так что я буду держаться подальше от метро.
Я вспомнил, как в вагоне выхватил лучом фонарика лицо того парня из банды, как он вздрогнул перед смертью, и как я боялся этой банды до того, как все вокруг превратилось в ад.
— Если через тоннель Квинс-Мидтаун можно проехать, то это лучший вариант, — стал рассуждать Дейв. — Прежде всего, до него рукой подать. И это не тоннель метро, Джесс: он гораздо шире и совершенно прямой, так что ты быстро увидишь, свободен ли проезд. Если там чисто — сразу возвращайся к нам. Черт, а вдруг тебе повезет, и ты сможешь проехать на ту сторону! Мама, наверное, готовит в убежище бургеры для пострадавших, а отец вступил в Национальную Гвардию и уже ищет меня.
Я кивнул. Пусть Дейв сам не очень верил в свои слова, все равно было приятно, что он немного воспрянул духом — разочаровывать его не хотелось.
В найденный в одной из квартир рюкзак я сложил воду и еду на сутки, запасной фонарик и заряженный Дейвом пистолет, засунул куртку Спасательной службы Нью-Йорка на случай дождя. Раздобытые там же, где и рюкзак, кроссовки, хоть и были мне на размер велики, туго шнуровались, поэтому отлично держались на ногах. Под широкие брюки в стиле «милитари» я пододел велосипедные штаны, а под футболку и толстую пайту с капюшоном — безрукавку из термоткани, чтобы уж точно не замерзнуть. Видок у меня был такой, будто я собрался в школьный турпоход, а на самом деле мне предстояла вылазка в огромный пустой город, где воздух еле-еле прогрелся чуть выше нуля, а по улицам бродили странные люди, готовые убить меня и выпить мою кровь.
— Все будет в порядке, — сказал я, затягивая потуже стропы рюкзака. — Выйду, прогуляюсь. Если повезет, найду брошенный «Порш» и прокачусь по Третьей авеню с ветерком, а может, и цыпочку какую-нибудь рядышком усажу.
Дейв улыбнулся своей белоснежной улыбкой. Щетина на подбородке у него была не в пример гуще моей: я мог на пальцах посчитать, сколько раз за всю жизнь я брился, а Дейв, похоже, познакомился с бритвой чуть ли не после начальной школы.
Он положил руку мне на плечо, взглянул на часы и сказал:
— Ну, пора.
Спуск больше не был проблемой, потому что мы придумали новый способ борьбы с темнотой. Дейв с пистолетом в одной руке и мощным фонариком в другой шёл впереди, я спускался сразу за ним и двумя фонариками светил в лестничный проем справа, так что лучи попадали на следующую лестничную клетку и ступеньки ниже неё. Анна и Мини несли по паре садовых светильников, работающих от солнечных батарей. Наверное, мы напоминали огромный маяк, пламя которого было заточено в бетонные стены.
Через час в вестибюле мы попрощались. Я заскочил в полицейскую машину и дал задний ход — пожалуй, чересчур резко: по сравнению с отцовским «Фордом», педаль газа в ней была гораздо мягче. Тело вчерашнего убитого слегка припорошил снег. Мы с Дейвом попытались заслонить его от девчонок, но, по-моему, не успели.
Я двинулся на юг вниз по Шестой авеню. До самого поворота на Сорок седьмую улицу я видел в зеркале, что мои друзья машут мне вслед с крыльца нашего небоскреба. Дорога впереди хорошо просматривалась. Я старался ехать не быстрее двадцати километров в час и аккуратно объезжал другие машины. Несколько раз меня заносило на снегу и два боковых зеркала на брошенных авто я все же сбил: как ни старался, затормозить вовремя на скользкой дороге не удавалось. Список нарушений я дополнил ещё и ездой против направления движения на этой улице. А с другой стороны, за рулем полицейской машины можно было похулиганить на дороге. Радио настроить не удалось — в FM диапазоне из динамиков доносился только треск.
На пересечении Сорок седьмой авеню и Парк-авеню я стал тормозить, но машину занесло, и я врезался в крышу перевернутого белого грузовичка. Я вжался в сидение, ожидая, что сработает подушка безопасности, но ничего не произошло — видимо, на полицейские машины подушки не ставили. Неудивительно, что я поздно заметил грузовичок: он почти сливался с белой заснеженной улицей. Я посмотрел, не привлек ли шум внимание охотников. Вроде, все было спокойно. Не выключая зажигание, я вылез из машины; дверь оставил открытой. До Парк-авеню оставалось несколько метров. Однако с водительского места я не заметил главного: почти сразу за белым грузовичком дорога кончалась. Здание, когда-то стоявшее на углу Сорок седьмой улицы и Парк-авеню, рухнуло, превратившись в самую настоящую снежную гору. Сначала я хотел вернуться в машину за пистолетом, но передумал: на то, чтобы залезть на грузовик и оценить ситуацию, уйдет не больше тридцати секунд.