Палец собрал толстый слой пыли. Печатной машинкой пользовались совсем недавно: на некоторых клавишах пыли не было. Я вспомнил, как в тот день повернулся и пошел в следующую комнату.
Теперь я стоял перед дверью, которая ещё пару дней назад была заперта изнутри. Она все так же была закрыта, только ручка выбита выстрелом. Я потянулся к двери…
— Не надо.
У меня за спиной стоял Дейв.
— Почему?
— Потому что ты не хочешь заходить туда.
— Я хочу знать, что там.
— Ты и так знаешь.
— Не знаю.
— Знаешь, Джесс. Лучше уйти.
Я внимательно посмотрел на Дейва.
— Что я знаю? Что там, Дейв?
— Ничего такого, на что стоит смотреть опять. Пойдём.
— Я хочу зайти.
— Не надо.
— Мне нужно знать.
— А мне — забыть.
— А ты помнишь, что там?
— Помню и не могу забыть. А ты помнишь тоннель, Джесс? Лучше не входи туда. Пойдём назад.
Я повернулся к Дейву, но тот уже удалялся по коридору. Я вновь посмотрел на дверь, скрывавшую столько тайн, и понял, что Дейв прав. Лучше не открывать её. И я пошел по коридору за Дейвом, за своим другом. Хотелось верить, что мы уйдём, а все страшные воспоминания останутся за запертыми дверьми.
Глава 19
Когда же прибудет помощь?
Эти слова написал кто-то из нас жирным черным маркером на одном из окон ресторана через несколько дней после катастрофы. Тогда мы надеялись вот-вот увидеть в небе самолет или вертолёт со спасателями. Я смотрел на надпись, а за чёрными буквами плыли с востока мрачные тучи. Хотелось верить, что семья Дейва погибла быстро, без боли и страха, сразу же, как только посыпались бомбы.
Дейв верил, что родителям удалось спастись, и старался всеми способами ускорить наш уход из небоскреба. Уходить было страшно, но в то же время неизведанное манило нас. Утром Дейв организовал урок стрельбы: мы поднялись на крышу и перевели пару сотен патронов для «Глока». Я попробовал было выстрелить из дробовика, но отдачей мне чуть не выбило плечо. Тренировка пошла на пользу: мы почувствовали себя подготовленными к предстоящему дню. Прицелился, выстрелил, перезарядил. Прицелился, выстрелил, перезарядил. Я довел эти действия до автоматизма. Прицелился, выстрелил, перезарядил.
Когда мы спускались с крыши, я не сводил глаз с Анны. Хотелось быть с ней рядом, но я знал, что мы никогда не будем так близки, как мне хочется. Мое сердце было разбито, а её — нет, но она не была в этом виновата.
— Оружие не защитит нас, — сказала Анна, не обращаясь ни к кому конкретно, когда мы вернулись в ресторан. Она все ещё не могла успокоиться после стрельбы.
— Если охотников будет много, всех не перестреляешь. Пистолет пригодится только в одном случае: он может избавить владельца от страшной смерти, — продолжала Анна.
Я отложил «Глок» и взял книжку с комиксами. Интересно, почему Анна это сказала? Кому предназначались её слова? Мне? Может, прочитала какую-нибудь серьезную книгу, и теперь ей в голову лезут мрачные мысли? Как-то мне не хотелось избавлять самого себя от страшной смерти. А может, мне было нужно, чтобы она отговорила меня от последнего шага, на который я уже почти решился?
— Я уверен, мы точно найдём нормальных людей, когда поплывем по Гудзону. Как только мы уйдём отсюда, мы встретим других спасшихся, — сказал Дейв.
— А что, может, решимся пересечь Атлантику? — сказала Анна довольно весело.
— То есть, ты собралась домой? Думаешь, на лодке можно доплыть до Англии?
Она никак не отреагировала на моё ехидство.
— Ты тоже читал эту книгу?
Я подумал, что ответить.
— Ну, читал, — почти соврал я. Книгу мне в детстве читал отец, в ней рассказывалось о подростке, который провел несколько месяцев на спасательной шлюпке вместе с бенгальским тигром, после того, как его родители погибли в кораблекрушении.
— Слушайте, а ведь в тот день в Нью-Йорк должен был приехать президент, да? — спросила Мини.
— Ну и что? — сказал Дейв.
— Просто интересно, а он тоже… того?
— Сомневаюсь.
— А остальные члены правительства?
— А что остальные?
— Ну, обычно на такой случай для всяких шишек предусмотрен бункер или специальный самолет, — сказала Мини.
— А ты откуда знаешь?
Дейв не дал Мини ответить на вопрос Анны:
— Из компьютерных игр, книг, фильмов…