ерт. - «Какие мы грубые. Ладно. Я всего лишь зашел сказать, что тебя там какая-то старуха спрашивает» - «Старуха? хм ...И как тебя только земля носит?...» В зале девушка увидела знакомый силуэт пожилой женщины и тут же ринулась к нему. - «Баб Надя, вы меня искали?» - «Да доченька. Я вот принесла тебе» - протягивая пару вязанных носков, бабушка любящим взглядом одарила Еву - «Хоть и мелочь, зато от сердца». Доброе сердце излучает добрые поступки. Его ласковые и теплые лучики, казалось бы, способны согреть весь мир. Но даже их недостаточно, чтобы растопить окаменелые черствые людские души. *** Направляясь к почте. Ева погрузилась в свои мысли. Она думала о том, что было бы, если бы у нее были нормальные родители, если бы ей не пришлось скитаться по углам в семнадцать лет. Возможно она бы поступила в университет, стала востребованным специалистом, а потом бы влюбилась в хорошего парня и вышла за него замуж, нарожала много детей и поняла что такое счастье. Видно не судьба. Точнее судьба, но совсем другая. Та, что не выбирают... Проходя мимо церкви, она увидела женщину, просящую милостыню с опущенной головой. Выскребя все монеты что были в кармане, Ева протянула их женщине. В ответ услышала скромное «здоровья тебе, дитя». Девушка сделала два неловких шага вперед, но вскоре развернулась и снова подошла к женщине. - «Баба Надя, вы что? Вы просите милостыню?». Слезы покатились неимоверным градом, баба Надя стыдливо закрыла руками морщинистое лицо и прошептала - «мне стыдно, Боженька как мне стыдно» - «Пойдемте-ка со мной, прошу успокойтесь, я сделаю для вас все что захотите, только прошу вас, не плачьте, ваши слезы больно ранят мою душу, не поступайте так со мной» Баба Надя изо всех сил старалась успокоиться, и ей почти удалось убедить в этом Еву, если бы ее не выдавали еле слышные всхлипы. - «Я живу в старом неотремонтированном доме. Моя дочь выселила меня туда, когда вышла замуж. Я мешала ей и ее мужу, их счастью. Она так говорила. Живу я на одну пенсию. Она ничтожна маленькая и хватает лишь на оплату коммунальных услуг и лекарства. Что-то остается на еду. Иногда я не ем. Экономлю, чтобы дотянуть до следующего месяца.» - «Но ведь я вам передаю еду, баба Надя, зачем же вы стоите у церкви и...» - «Передаешь, отрываешь от себя и даешь. Ты думаешь я не знаю? Ты пойми, не могу я у тебя кусок хлеба забрать, не могу» - «Баб Надь...я вас не ...» - «Послушай золотце, а может ты ко мне переедешь? Будем вместе жить, приглядывать друг за другом. Вместе веселее, да и денег за аренду платить не надо.» - «Вы серьезно?» - «Ну да» - «Хорошо, я подумаю. Только чур от еды моей впредь не отказываться!» - «Как скажешь, дитя». *** «Дорогой Степан Афанасьевич, прошла еще одна неделя как я отправила вам письмо. И все же я продолжаю ходить на почту и проверять, не пришла ли мне от вас весточка. Я очень волнуюсь за вас. И прошу в очередной раз ответить мне. Еще немного, и я приеду вас навестить. Мое сердце не на месте, будто выпрыгивает из груди всякий раз, когда я думаю о вас. Надеюсь на лучшее и молюсь за ваше здравие. С любовью, птичка». - «Еще немного прошло, езжай» - «Лера! Тебя не учили, что читать чужие письма нехорошо!» - «Простите, простите, мадам, мои глаза невольно оказались на вашем письме» - «Ладно, Валерия, на первый раз вы прощены» - спокойно проговорила Ева, сменив выражение лица на более мягкое. - «Второго раза не будет, собирайся, завтра ты уезжаешь» - «Я не могу» - «Можешь» - «А работа?» - «Я тебя прикрою, поработаю с Максом пока тебя не будет. Только учти, птичка, у тебя всего два дня». Ева не могла дождаться конца рабочего дня, а затем и ночи, чтобы рано утром отправиться туда, откуда она не так давно бежала. Единственное, что связывает ее с тем местом, это Степан Афанасьевич. Если бы не он, то кареглазая девчонка давно бы позабыла ведущую туда дорогу. Две пересадки и море времени для глубоких раздумий отделяли Еву от намеченного пункта назначения. С каждым километром ее все больше и больше накрывала необъемлемая волна страха. А что если меня увидят? А что если я больше не смогу бежать? Но пути назад нет. Девочка должна была увидеть человека, ради которого отправилась в нелегкий для нее путь. Узкая тропинка, свежий воздух, манящая тишина и маленькие дома, скрывающие тысячи историй и миллионы секретов жителей обычной деревушки - все казалось таким знакомым, и таким чужим. Даже с закрытыми глазами Ева бы легко нашла дорогу к уютному невысокому домику из желтого кирпича. Бордовый забор был ориентиром, когда захлебнувшись в своих слезах маленькая девочка бежала что есть сил, несмотря вперед. Взгляд цепляли те самые бордовые ворота, преодолевая которые, Ева чувствовала себя в безопасности. Постучав в дверь, девушка переступала с одной ноги на другую, постукивая ими в такт ударов своего сердца. Через минутку дверь открылась. Взбудораженная Ева, готовая накинутся на шею к любимому Степану Афанасьевичу, вдруг как ошпаренная отлетела от нее. - «Девушка, вы к кому?» - недоуменно спросил высокий темноволосый парень, открывший дверь. - «Я...я, наверное, ошиблась домом» - растерянная девушка стала направляться к воротам, но, не дойдя до них, снова вернулась к двери, которая до сих пор была открыта - «Я не могла ошибиться. Я никогда не спутаю этот дом. Мне нужен Степан Афанасьевич, он дома?» - «Эмм...как вас зовут?» - «Ева» - «Ева, понимаете, не так давно Степан Афанасьевич ушел от нас...насовсем...» - с грустью тихо проговорил парень - «он умер». В глазах все поплыло, в ушах слышались только два слова - «он умер», ноги девочки окончательно ослабели, и она упала, схватившись руками за голову. - «Девушка! Девушка! Успокойтесь!» - поднимая Еву с порога говорил парень - «заходите в дом». Открыв глаза уже в доме, девчушка стала молча разглядывать знакомые для нее вещи. Уши были словно заложены. На задним плане слышалось как молодой человек пытался что-то объяснить ей. Наконец сконцентрировавшись на голосе парня, Ева перевела задумчивый взгляд со старинной вазы на него. - «Видимо эта коробочка вам, Ева» - продолжал темненький паренек, перебирая свои пальцы - «Она подписана. Думаю, раскрыть ее вам будет лучше у себя дома, не то мне снова придется вас откачивать». *** - «Ого! Ты уже вернулась? Мы тебя так рано не ждали. Я так соскучилась. Рассказывай. Ты чего так быстро?» - восторженно крутилась Лера вокруг растерявшейся Евы. - «Меня больше там ничего не держит» - шептала Ева, улыбаясь сквозь нахлынувшие слезы - «но я тоже по тебе очень скучала» - «Погоди. Присядь. Расскажи все по... хотя нет... не нужно, давай-ка лучше сменим тему. Ты знаешь, как удачно я вышла работать в твою смену? Приходила проверка, перечесала тут все, включая сотрудников. Не то увидели бы тебя, подумали, что мы детишек заставляем работать» - немного наигранно, но весело тараторила Лера, приобняв девушку. - «Мне недалеко до восемнадцати, а ты перхоть старая» - «Но, но! Я попросила бы! Мне всего двадцать четыре года. У меня впереди прекрасная светлая жизнь, без перхоти и седых волос. А ты, милое дитя, когда наконец станешь совершеннолетним гражданином нашей страны?» - «Через три дня» - «Через три дня?!» - возмутилась Лера - «Три дня! Кто же говорит о дне рождении за три дня?! Ты сумасшедшая?! Да! Точно! Ты сумасшедшая!» - все никак не умолкала она, в то время как Ева смотрела на нее с большим недоумением. - «Ну да. А что такого? Я никогда не отмечаю день рождения. Иногда даже забываю про него. Обычный день». Увидев с какой серьезностью говорит о своем дне рождении Ева, Лера поняла, что в данный момент ей лучше попридержать коней и немедленно замолкнуть. Ведь она все равно в итоге сделает по-своему. Это же Лера. Когда Ева пришла домой, баба Надя уже спала, а на столе ее ждала тарелочка с остывшей едой, прикрытая бумажной салфеткой. Улыбнувшись, она убрала ее в холодильник. Наконец девчонка собралась с мыслями и неуверенно взяла в руки ту самую неоткрытую коробочку, тихонечко присев на диван. Открыв ее дрожащими руками, Ева достала из нее помятый конверт. Это единственное что лежало в этой небольшой коробке. Две секунды...конверт раскрыт... «Здравствуй, моя любимая птичка. Я знаю, ты сейчас переживаешь за меня, а возможно даже и сердишься. Но я уверен, что ты простишь своего старика. С самого детства ты была добрым, излучающим тепло, ребенком. Да, жизнь рано подкосила тебя. И всю доброту и тепло ты закопала глубоко внутри. Я помню, как ты прибегала ко мне в белом сарафанчике с красными вишенками, как помогала мне собирать яблоки в саду, и как поливала все мои подушки горькими слезами тоже помню. Не вини себя ни в чем, моя птичка. Виновата не ты. Виноваты твои горе-родители. Отец, который бросил вас с матерью, ради другой женщины, перекрывшая ему всякие пути к вам. Мать, которая не смогла это принять и нашла утешение не в своей дочери, а в алкоголе и своих друзьях-насильниках. Прости, за то, что напоминаю тебе про все это. Мы оба остались одни в этой жизни. Одиночки внутри. Это нас и сроднило. Я полюбил тебя как родную. Ты ближе, чем моя семья. Как и я тебе. Я знаю. Ты думаешь старик стал чересчур сентиментален? Согласен. Мне просто так много хочется тебе сказать, но время торопит меня. Хочу, чтобы ты пообещала мне кое-что. Обещай, что ты никогда не отпустишь свои хрупк