Бесконечное множество писем, в каждой строчке которых — непроглядная тоска.
«Знаешь, я никак не могу понять, почему всесильная медицина еще не придумала уколов от прошлого? Почему нет вакцины от желания хранить воспоминания о тебе? Почему я так упорно оберегаю наше совместно пережитое? Почему давно погрязла в том времени, где были «мы»? Ведь «нас» давно уже нет? Я добровольно отказалась от своего настоящего и при каждой удобной возможности сбегаю обратно к тебе.
Хоть и знаю, ты не ждёшь. Но я жду постоянно. Постоянно смотрю на часы, чтобы не пропустить момент, когда ты вернёшься. Я верю, что вернёшься и ничто не заставит меня думать иначе.
Это ведь болезнь? Так почему меня не лечат? Я неизлечимо больна? Возможно. Ведь я ощущаю именно так. Ты — моя раковая опухоль. И ты во мне повсюду. Ни одна химиотерапия не вытравит мысли о тебе из моей больной головы».
Если бы не знакомый почерк, никогда бы не подумала, что это писала я.
Или всё же не я? А какая-то влюбленная и зависимая дурочка?
Каждый день на протяжении прошлого года я пачкала бумагу. Исписала больше сотни листов. В них мои мысли и моя боль. Почти все они смочены литрами слёз. Смазанные буквы, что похожи на кляксы, тому подтверждение.
Эту букватерапию придумала Мила. Видя, как тяжело я переживаю расставание с Сашей, она посоветовала писать ему. Обещала, что так станет легче. Что, высказав белой бумаге свою обиду и все свои чувства, меня будет отпускать.
К сожалению, она ошиблась.
Отпустило меня лишь сейчас, когда в едва зажившем сердце образовалась новая дыра. В разы больше прежней. Соизмеримая по размерам с целой Вселенной.
Глава 53. Агата. Загадки
Иногда мы можем не понимать действий другого человека. Это нормально. Ведь, возможно, он и сам не понимает, что делает.
— Что, опять других дел в выходной не нашлось? — посмеивается Вадик, охранник дома престарелых, куда я периодически наведываюсь. — Может, раз ты свободна, вечером сходим куда-нибудь? У меня в восемь смена заканчивается.
Я не в курсе семейного положения Вадима, но каждый мой приезд он не оставляет попыток подкатить. Ещё немного и моё терпение лопнет. Я соглашусь. Только позову его домой к родителям.
Думаю, после такого званого ужина он перестанет оказывать мне знаки внимания. Ведь какой парень готов сразу знакомиться с родителями? Они мастера напрашиваться на кофе и на чай. А намекни кому-то, что тебе надо поменять смеситель на кухне, и желание подниматься к тебе автоматически пропадёт.
— Вадим, когда ты уже поймёшь, что мне нравятся мужчины постарше. Или ты думаешь, зачем я сюда езжу?
Еле сдерживаюсь, чтобы не расхохотаться, глядя на его вытянутую физиономию.
Моя шутка Вадику не зашла. Что ж. Может, и со свиданием теперь отстанет.
На самом деле вопрос, что я забыла в столь странном месте, не даёт спокойно спать многим.
Каких версий только не было. Самая коронная — присматриваю одинокого старика с целью прибрать к рукам его жилплощадь.
А ответ гораздо прост. Два года назад я жила в общежитии семейного типа. Снимала небольшую комнату у пожилого мужчины, с которым с первых минут знакомства у нас сложились теплые дружеские отношения. Он сдавал мне жилье практически задаром. Единственным условием было — никого к себе не водить и поддерживать порядок.
Казалось бы, живи — не хочу. Только спустя полгода женщина, с которой он съехался, уговорила его продать жилплощадь.
Так я оказалась в той квартире, что снимаю сейчас.
А сам Михаил Карпович в доме престарелых «Надежда», где проживают еще тридцать таких же одиноких.
Восемь месяцев назад у бывшего арендодателя случился инсульт.
Детей у него нет. Семьи тоже. А та женщина, с которой он жил и благодаря советам которой распрощался с недвижимостью, отказалась забирать его к себе.
— Привет, Агата! — раздаются со стороны мужские голоса.
Я приезжаю сюда на протяжении полугода и успела познакомиться со всеми подопечными. Сегодня у входа меня приветствуют двое мужчин с ДЦП — Стас и Гриша. Им лет за сорок, и они тут самые молодые.
— Давай помогу донести, — тут же находится один из них, глядя на внушительный пакет в моих руках.
У Стаса легкая форма заболевания. Он передвигается на инвалидной коляске, так как плохо ходит. Зато всё остальное может делать сам. И даже умудряется подрабатывать, ремонтируя телефоны и мелкую бытовую технику.