— Вот так всегда, — разочарованно выдохнул я.
Сидели в основном молча. Грелись. Вскоре я увидел, что солдатик начал дремать. Я ни разу полностью не видел здешней ночи. Но она была очень красива. Когда далёкая синяя звезда, скорее всего, один из голубых сверхгигантов взошла высоко, небо наполнилось синим цветом, как будто бы стояла и не ночь вовсе, а какие-то затянувшиеся предрассветные сумерки. Да, этим здешние ночи были не такими удобными для выполнения тайных операций. Хотя, если я правильно представлял себе модель этой системы, в определённые периоды года здесь всё же темнеет полностью по ночам, когда обе звезды светят днём. Потом постепенно звезда начинает светить ближе к утру, и со временем занимает всё большую часть ночи. Потом звёзды светят примерно одинаковое количество времени, а потом синяя звезда становится видна только вечером, и вскоре ночи снова становятся тёмными. Хотя, всё может обстоять ровно наоборот, в зависимости от того, в какую сторону движется планета вокруг звезды. Более яркая звезда меньше, очевидно, аналог Солнца, вращающийся по очень-очень дальней орбите вокруг первой. Настолько далеко, что голубой гигант отсюда кажется всего лишь яркой луной.
Я улыбнулся этим мыслям неожиданно для себя, после чего обнаружил на себе её взгляд.
— Что? — спросил я.
— Ничего, — холодно ответила она и перевела глаза на костёр.
В этом взгляде чувствовалась усталость. Солдатик и вовсе уже дремал, а у неё самой, наверное, тоже были какие-то мысли, раз она засиделась здесь так долго.
Почему-то мне показалось, что её гложут сомнения. Она, наверное, думала, что я эдакий суперсолдат, их главная цель, и, поймав меня, они решат исход этой операции, но нет. Хотя, возможно, это и было не так. Я тоже почему-то думал, что нас было бы проще эвакуировать на транспорте, но, видимо, их руководство решило по-другому. А может быть, их командиры не хотят задействовать транспорт только из-за меня. Боятся, что я захвачу его? Интересно. Я снова улыбнулся.
— Твои эмоции не соответствуют твоему положению, — тихо сказала она.
— А какое у меня положение? Оно не изменялось. Я по-прежнему в западне, только теперь у меня есть компания. Не всё ли равно, куда вы меня ведёте? На убой или на эксперименты.
После слова «эксперименты» она бросила на меня короткий взгляд. Может быть, я угадал, а может быть, нет. Он мог значить многое.
— Вы мне даже название планеты не говорите. И системы тоже.
— Я надеюсь, скоро ты сам всё вспомнишь, — всё так же холодно сказала она.
— Да? Я тоже на это надеюсь. Но, учитывая обстоятельства, может быть, мне лучше не вспоминать, — сказал я.
— Ты был не один. Мы найдём, у кого узнать эту информацию.
— Да тут и узнавать ничего не надо. Если бы я знал, что тут есть по близости, я точно мог бы вам сказать, какой объект наиболее ценен.
— Мы знаем, какой объект наиболее ценен, — спокойно сказала она.
— Но раз вы отлавливаете нас и пытаетесь залезть к нам в мозг, то чего-то вы всё равно не знаете. Верно?
— Когда придёт время, мы узнаем всё.
— Очень на это надеюсь. А что будет со мной в этом случае?
— Мне это неизвестно.
— Убьют?
— Это не мне решать, — слегка повысив тон, всё так же хладнокровно ответила она.
— Понятно. Может, хотя бы имя своё скажешь?
— Ты же мне своё не хочешь говорить. И прочитать тоже, — ехидно сказала она.
— Если бы я мог прочитать, я бы сказал. Имя не такая уж тайна.
— Почему-то мне кажется, что ты просто обманываешь компьютер, — тихо сказала она.
— Знаешь, если бы я помнил и знал, что нужно сделать, вряд ли бы вам удалось меня так легко поймать. Я даже не смог ничего сделать с вашим ядом.
— Но что-то же ты помнишь? Своим оружием ты пользовался отлично.
— Это всё на уровне инстинктов. Вы нападали, я оборонялся. Возможно, если бы вы как-то показали свои мирные намерения, я не стал бы этого делать, и все остались бы живы.
— Зачем я опять говорю? Слишком много информации для тебя.
Она поднялась, растолкала напарника, приказала ему следить за мной, а сама снова сделала мне укол в шею, после которого меня постепенно начало клонить в сон. Она забыла снять синхронизатор, и я услышал часть их разговора, но не запомнил точно. Помню лишь, что солдатик переживал по поводу того, не смогу ли я противодействовать снотворному, на что она ему ответила, что это средство уже испытано. После этого меня уложили в специальный мешок, очевидно, чтобы я не замёрз, но я уже плохо понимал происходящее — сознание моё отключалось.
8
Я проснулся ещё в сумерках. На фоне лёгкого шелеста листвы, развеваемой ветром, мне послышались чьи-то голоса. Я открыл глаза и осмотрелся. Один из голосов, определённо, принадлежал ей. Она стояла за кустами метрах в двадцати от меня и с кем-то разговаривала. Я видел лишь силуэт — высокий и широкий, так что это явно был не тот солдатик. Но разговор уже заканчивался, и вскоре её собеседник исчез среди деревьев, а она направилась обратно, к лагерю. Возможно, это был кто-то из её группы, но у меня почему-то было предчувствие, что это не совсем так — цвет формы был не тот.
— Уже с утра проводите брифинг с группой? Как успехи? Никого не нашли? — сказал я, пытаясь сесть, но она не отвечала на мои вопросы.
Хотя она и не показала никаких эмоций, я счёл немного странным то, что она разбудила солдатика только сейчас. Я окончательно убедился в его плохой выучке. Мало того, что он много спал, так ещё и с трудом поднимался. Нет, скорее всего, это точно был учёный, которого по долгу работы на каком-то объекте обучили держать в руках оружие.
Только после того, как он наставил на меня сеть, она помогла мне выбраться из мешка и снова усесться на пенёк. Затем всё повторилось, как вчера. Мы позавтракали, а после мне снова примотали руки к туловищу, освободили ноги, и мы двинулись дальше.
Тропа то спускалась, то поднималась вверх, и вскоре мы снова вышли к реке. Сначала она лишь отдалённо журчала где-то в ущелье, когда мы шли вдоль крутого берега. Да, здесь явно вскрывались недостатки такой транспортировки меня: если бы я захотел броситься вниз, чтобы не дать им заполучить информацию, хранящуюся в моей голове, у меня бы получилось. Может быть, они знали, что я этого не сделаю, а может быть, уповали на сеть, при помощи которой меня получится удержать. Хотя, при должном рвении, самоубийство я мог совершить и без ущелья — просто разбить себе голову о камни, коих вокруг было достаточно много. Но так как я знал, что получить информацию им пока точно не удастся, а моя миссия продолжается, пока я жив, глупо было думать о самоубийстве.
Потом тропа начала постепенно спускаться. Река здесь оказалась гораздо более полноводной. Перейти её вброд было уже практически невозможно — разве что переплыть, если удастся найти место, где течение не так сильно. Вскоре впереди замаячил небольшой мост. На фоне всего, что окружало меня в последние дни, эта металлическая конструкция выглядела просто верхом технологий, если не считать оружия моих противников, конечно.
Мы перешли реку и направились дальше вдоль берега. Тропинка снова стала забирать вверх. Ещё примерно через час пути солдатик попросил сделать привал. Она согласилась с некоторой долей радости — в ней тоже чувствовалась нарастающая усталость. Она мало спала этой ночью, да ещё второй день такого, не самого лёгкого перехода. Тем более, она же была женщиной, и мне было жаль её. Тем временем солдатик, похоже, забыл, что нужно постоянно держать на мне сеть. Он положил пусковое устройство на колени и даже не держал руку на рукоятке.
Сейчас она повела себя совсем по-другому — она всё так же принялась осматривать окружающие скалы и кусты, только сейчас это было как-то тревожнее, чем обычно. Как будто она что-то почувствовала, увидела след, который до этого ускользал от её внимания. Она на секунду опустила оружие и преклонила колено, чтобы лучше рассмотреть что-то на земле.
— Что там? — тихо спросил солдатик.
— Возьми его на прицел и замри.
Он сглотнул и навёл на меня пусковое устройство. Её напряжение передалось ему, и, признаться, даже я немного встревожился. Но за время отдыха так ничего и не произошло.