Ночь снова внесла свои коррективы. Мы снова перестали быть бойцами, работающими в паре, и опять превратились в любовников. Как будто не было врагов, которые идут по следу или поджидают нас где-то впереди. Были только я и она. Подсознательно, я, наверное, ожидал от неё каких-то слов, но у них, видимо, были другие традиции, которым я не стал мешать. Мне очень не хотелось её потерять из-за какого-то непонимания. Мне справедливо казалось, что уж если я сейчас в чём-то могу и быть уверенным, то только в ней.
— Почему ты не спишь? — спросила она в темноте, как будто могла меня видеть.
— Не знаю, — ответил я, — не хочется.
— Пойдём со мной, — тихо сказала она, вставая.
— Куда?
— Я покажу тебе кое-что.
— Хорошо, — без лишних вопросов согласился я.
Мы оделись и вышли наружу. Юитен светил ярко, и всё было хорошо видно. Мы направились вперёд. Поднявшись немного вверх, мы остановились около обрыва. Даллира устремила свой взгляд вперёд, в сторону противоположную той, где была синяя звезда. Я посмотрел туда же, и увидел вдалеке, между гор, свечение.
— Что это?
— Это то, что мы охраняем. Мы называем его Свет Юитена. Он очень похож на него.
— Подожди. Давай начнём по порядку. Что он из себя представляет?
— Это наша жизнь. Мы оберегаем его.
— Я не совсем тебя понимаю, Даллира.
— Мы не знаем, кто создал это устройство, но оно способно давать жизнь целой планете. Всё здесь зависит от него. Мы лишь немного научились пользоваться им, но это ерунда по сравнению с тем, что он может на самом деле.
— Моей целью мог быть он?
— Это первое, о чём мы подумали.
— Интересно, каков был план?
— Это мы и хотели выяснить. Но никто ничего не знал. Поэтому я и думаю, что твоё задание может быть другим, — она посмотрела на меня взглядом, полным надежды.
— Не бойся, мы разберёмся с этим.
Я обнял её и прижал к себе. Мне казалось, что она дрожит, но было радостно осознавать, что это не страх, а скорее холод — на ней была только верхняя одежда.
— А как вам удаётся его использовать, если вы ничего о нём не знаете?
— Нашим учёным удалось разгадать часть загадки Света, но я об этом ничего не знаю. Я и хотела попасть в гарнизон по защите только для того, чтобы получить информацию, но мне ничего не удалось. Для того, чтобы охранять объект, не обязательно что-то о нём знать.
— Но как этот Свет относится к тому, что земляне всё ещё вас не завоевали?
— Не спрашивай меня об этом, — попросила она, — я не могу об этом пока говорить с тобой.
— Хорошо, — согласился я и погладил её по голове. А почему воюют гентеи и мемонцы?
— Мемонцы контролирую Свет Юитена, — тихо сказала она.
— А гентеи хотят его контролировать, — закономерно предположил я.
— Да.
— Но для чего им это?
— Всё из-за гентов.
— Гентов?
— Да, — сказала она и помедлила, раздумывая, стоит ли меня посвящать.
— И что это?
— Пожалуйста, больше не спрашивай меня. Я, уже жалею о том, что рассказала тебе даже это.
— Не переживай. Скоро мы выясним, для чего я здесь, и всё будет хорошо. К тому же ведь ты не думаешь, что я не способен захватить такой артефакт в одиночку?
— Нет. Тебе не удастся. Иначе я бы не доверяла тебе.
Больше мне не удалось ни о чём с ней поговорить. Мы вернулись обратно, разделись и легли. Она обняла меня, и мы спали до утра, а потом стали выполнять уже привычный алгоритм действий: завтрак, сборы и выдвижение вперёд.
14
Если я правильно ориентировался по карте, то крюк нам предстояло сделать немаленький. Но мне казалось, что после разговора со своими, возможно, бывшими товарищами, ей станет легче, и поэтому я спокойно шёл вперёд.
Наконец, она сказала, что пора остановиться, хотя обычное время до привала ещё не пришло. Подойдя к одному из камней, лежавших в стороне от тропы, она открыла в нём тайник и достала оттуда небольшое электронное устройство. После коротких манипуляций она вернула его на место, и мы стали ждать. Долго никто не приходил. Я чувствовал недоброе, и мне хотелось занять оборону, но я понимал, что те, кто придёт, скорее всего, не будут сходу стрелять в неё. А даже если будут, я успею её защитить.
Даллира распознала пришедших чуть ли не за двести метров. Они особенно и не скрывались, но были вооружены чем-то, похожим на обычные пороховые автоматы. Она тоже открыла кобуру излучателя, а руку держала рядом. Но это заметил лишь я, а в целом её поза была естественной и непринуждённой — она стояла, опершись на камень. Я расположился на другом, в десятке метров от неё.
К нам вышли двое. Они остановились, когда увидели меня. В их глазах был испуг — уж такого гостя они точно не ожидали. Может быть, в первый момент они подумали, что я принудил её вызвать их и теперь не знали, что делать. Потом, видимо, пришло осознание, что если бы я хотел убить их, они бы уже были мертвы, поэтому не стали паниковать и остановились метрах в тридцати от нас.
— Подожди меня здесь, — тихо сказала Даллира.
— Держись так, чтобы я тебя видел, — грозно сказал я, положив автомат на колени.
Конечно, это было представлением, и определённый эффект оно, скорее всего произвело. О чём они говорили, я не знаю, они отошли достаточно далеко для того, чтобы мой синхронизатор ничего не уловил. Разговор продолжался недолго, и, судя по недоверчивым взглядам, которые они то и дело бросали на меня, моим заданием явно было не их обучение.
Вскоре она вернулась, а те двое поспешили раствориться в лесах. Вид у неё был встревоженный.
— Что-то случилось? — поинтересовался я.
— Да, случилось. Но сейчас нам нужно уходить.
— Хорошо.
Мы быстро направились назад, сделали несколько кругов и петель по лесу, чтобы запутать следы, а потом выдвинулись обратно.
— Что случилось, Даллира? — спросил я на следующем привале, — или это секрет?
Я еле-еле дождался этого момента, чтобы спросить.
— У гентеев за эти дни пропало три отряда. Они думают, что виновата я, что это я завела их в западню. Мне больше не доверяют.
— Но ведь это же глупо. Ты же одна из них.
— Ну и что? Я могла и предать их. Я же предавала мемонцев ради них.
Как непросто всё поворачивалось — думалось мне. Гентеи, мемонцы, Свет Юинтена, неизвестные мне генты. Тут и без вмешательства землян хватало загадок и неразберихи. И тем сложнее мне было понять мою роль во всех этих событиях.
Но её нынешнее состояние было, пожалуй, даже хуже. Я понимал, что её переполняют мысли, она не знает, что делать, но тут я был плохим советчиком. Большую часть пути мы молчали. Видно было, что она хочет подумать, и я не мешал ей.
Я заговорил с ней только на предпоследнем привале. Мне показалось, что ей стало немного легче.
— Что ты теперь будешь делать?
— Я не знаю. Меня везде теперь считают предателем, — усмехнулась она, — я не могу вернуться в свой гарнизон, и не могу идти к гентеям. Никогда не думала, что окажусь в такой ситуации.
— Ну, мы с тобой пока что неплохо справляемся и без них.
— Да, — устало улыбнулась она, — я обещала тебе идти до той точки, и я это сделаю.
— А что будет дальше?
— Я не знаю. Может быть, к тому моменту всё разрешится. Может быть, они поймут, что я непричастна.
— А если нет?
— Я не хочу даже думать об этом.
— Может быть, мемонцы всё это специально подстроили, чтобы подставить тебя?
— Возможно.
— Ну а тот профессор, помнишь, о котором ты говорила? Холлисек, кажется. Он может помочь?
— Я не решусь пойти к нему. Он верил мне. У него, наверное, шок от того, что я сотрудничала с гентеями, пусть даже я ничего плохого не хотела.
— Но может быть, он тебе поверит и сможет тебя оправдать.
— Меня туда не пропустят. Едва я подойду, меня арестуют, и ему даже при желании не удастся вступиться за меня. Это если верить, что он вообще может что-то сделать.
— А что, если сказать, что ты ловила меня? И вот — поймала. Сдашь им меня, и тебе поверят.