Приличный дед попался… Зачем же тогда там, в деревне, перед председателем ворчал и брюзжал? А потом, угрюмо взгромоздившись на передок, два часа с лишним сидел истуканом?..
Андрей прибавил ходу, поравнялся с лошадью и высоко подпрыгнул.
Дед натянул вожжи.
– Полегчало?
– А можно, я рядом с вами сяду?
– Валяй.
Андрей взобрался на передок и осторожно сел.
– Да отсюда и навернуться можно.
– Держись.
– Понял.
Андрей поплотней прижался к вознице.
Казалось, что шевельнись – и сразу свалишься вперед, под колеса.
Но довольно быстро освоился.
Теперь можно было и поговорить.
– Извините, не знаю, как величать…
– Кличь Семеном Карповичем.
Дорога тянулась по краю узкой извилистой долины.
Справа по склону наваливался густой кашей березняк. Слева по цепочке кустов угадывалось русло речушки.
– Семен Карпович, места-то у вас красивые…
– Это вполне. Седьмой десяток разменял, а все не могу к этой благодати привыкнуть. Когда силенка была, неделями в тайге пропадал. А вот понял, что без тайги-матушки нет мне жизни, только после фронту. Ох, и обидно стало… Жил дотоль валенок валенком…
– Председатель у вас мужик хитрущий.
– Ну, наделал ты делов вчера, – сказал Семен Карпович, игнорируя замечание о председателе. – Всю деревню переполошил… Прибегла моя Марья да как завопит, мол, из городу землемер приехал сердитый! Будут участки перемерять, а лишнюю землицу отымать в пользу колхоза!
– Такой ерундой не занимаюсь, – сказал Андрей и засмеялся.
Речушка приблизилась к дороге, и на берегу зачернели развалины какого-то строения.
– Вот и мельница, – сказал Семен Карпович. – Надобно передохнуть.
У обгорелых бревен развели костерок.
Пока Андрей ходил за водой, Семен Карпович выдал кобыле порцию сена, развязал мешочек, выложил на белую чистую тряпицу приличный кусок сала, густо облепленный солью, полбуханки магазинского хлеба, бережно поставил кружку загустелого меда.
Андрей подвесил котелок на жердину, подтолкнул в огонь сушняка и сел напротив Семена Карповича.
Помолчали.
– Если не секрет, – спросил Андрей, – что вы с председателем не поделили?
Семен Карпович извлек из кармана плоскую банку с махрой, оторвал от газеты аккуратную полоску и, скручивая цигарку, ответил:
– Председатель у нас фигура… А то, что малость повздорили, так это из-за внучка моего. Пришел, оголец, с армии, отработал уборочную и решил метнуться…
– В город.
– Да не в город, в леспромхоз. Приезжал здесь у нас один, агитировал. Деньги, говорит, большие да отпуска длинные… В целом я против, а председатель – хоть сейчас заявление подпишет. Не умеет работников ценить… Долбил ему, долбил – бесполезно!
– А что же он решился вас со мной отправить?
– С кем же еще?
Семен Карпович выхватил из костра веточку, прикурил.
– Любого другого Федор за версту не подпустит. А я ему как-никак шурин… Да и к Соколовке у меня интерес существует. Сколько раз на правлении выступал! Но до сих пор она, бедная, как отрезанный ломоть, а раньше, почитай, сорок дворов было, и в каждом не меньше трех душ.
– Вода закипела вроде!
Андрей сыпанул в котелок заварки.
– Столько хватит?
– Да отодвигай ты, отодвигай, – взволновался Семен Карпович. – Растяпа!
– Нормально!
Андрей снял котелок и поставил рядом с головешками.
– А сейчас там кто проживает?
– Один Федор и сестра моя за ним, и более – никогошеньки… Кто убег, кто помер… А сынки ихние, то есть племяши мои, давно в городе околачиваются… Сколько раз звал и сестру и его на центральную усадьбу, они – ни в какую. Потому что Федор – куркуль, вцепился в свое хозяйство и сдвинуться боится, а то, что рядом души живой нет, ему даже лучше, с его зловредным характером… Посмотри-ка чаек!
– Напрел.
– Летом к ним пастухи наведываются, а зимой, окромя охотников, никого.
Семен Карпович мелко нарезал сала и подвинул его поближе к Андрею.
– Федор гостей-то не очень любит, но ты бойся, главное, поменьше обращай внимания на его выверты; и вот что еще… там у них в хате фотокарточка есть, в рамочке резной, Федор сам эту рамочку смастерил… Так не спрашивай, пожалуйста, у них про нее, долго рассказывать, только им неприятно будет…
Андрей что-то промычал набитым ртом.
Перекусив, они еще долго разговаривали.
Андрей расстелил перед Семеном Карповичем карту и горячо разъяснял свою задачу.
Тот внимательно слушал и водил пальцем по карте.
– Ты только Федору не вздумай расписывать, – сказал Семен Карпович. – Ох и рассерчает, если узнает, что на его вотчину покушаются. Ты ему понепонятнее, позаковыристей!
– У вас не соскучишься…