Главным было то, что быстрым лианам Двухсотого удавалось в суматохе битвы вытаскивать из окраин лагеря не очень осторожных командиров.
Фантомы споровицы практически вольно перемещались в рядах неприятеля. Около сотни копий Вальоры вместо того, чтобы очаровывать, попросту входили в тела латников, взрывая их изнутри, аннигилируя в невесомый алый туман. Лисица просто кайфовала, уничтожая нежить в задуманных ею локациях. На столе-карте чётко просматривалось пиксельное изображение довольной лисьей мордочки. Похоже, послание адресовано лично мне, не думаю, что так работает её мираж. На душе стало ещё теплее и радостнее.
Мои соратники, оставшиеся на балконе, не отставали от остальных. Псило кастовала поляны кислотных грибов, после которых в стане Детей Смерти появлялись зияющие голой землёй залысины без единого воина. И вообще, лагерь неприятеля, со всех сторон охваченный нашими атаками, стал напоминать кусок дырявого сыра.
Пустые пространства так же множились в стане благодаря бортнице Саабе с её хищными муравейниками. Но этого ей сейчас было, конечно же, мало. Как почти все мы, поднявшие бокалы вместе с Нельзинбером, она старалась выжать из себя по-максимуму деятельной суеты. Над командирами Детей Смерти вились рои разнокалиберных насекомых, проявляя свою естественную агрессию. Мелкая, но хорошо видимая за счёт количества, перемещающаяся облаками мошка, атаковала только шаманов и их учеников. Насекомым очень нравились густые длинные шевелюры вражеских юнитов. Шаманы принимались чесаться и бороться с мошкой, совсем забывая о том, что надо кастовать и как-то держать оборону.
Большие, жирные осы величиною со взрослую овчарку, летающие в вышине внезапно пикировали вниз, набирая скорость. На подлёте к латнику у насекомого раскрывались крылья, и острыми здоровенными жвалами, как клещами, оса вцеплялась в череп жертве. Жало на брюшке вонзалось в хребет, глубоко проникая. Полосатая тварь действовала как ураган. На всё про все у особи уходило не больше секунды, после насекомое стремилось поскорее обратно набрать высоту. Латник оставался в живых, хотя, казалось, жвалами осы с ним можно было бы покончить быстро, отгрызанием головы. Но спустя миг, грудная клетка жертвы раскрывалась, выпуская в небо новую взрослую особь. После такого стремительного изжирания тело латника падало на землю мягким пустым мешком. Осы в вышине множились хорошим темпом.
Нет, насекомые, конечно же, несли изредка потери. Одной приземлившейся на гриву латника осе не повезло по-соседству оказаться с шаманкой. Не жалея союзника, та направила поток огня в насекомое. Оса взлетела, стараясь выжить. Набирая высоту, полосатая тварь продолжала запекаться в пламени. Крылья держались, но всё-таки напор пламени смог подъесть их, и уже вместо небесных высей оса принялась планировать в сторону леса, скрываясь в нём.
С другой осой поступили ещё жёстче. Быстрое, дёргано двигающееся тело с головами на спине и множеством рук схватило насекомое, вмиг порвав на части, для того чтобы после закусить врагом. Спокойно потрапезничать арану не дали, вырвавшаяся из-под земли водная стихия подняла многоножку в воздух, разорвав напополам. Приземлившиеся две половины как ни в чем ни бывало дальше двинулись по своим делам.
Заряженная Ускорением Изивала моя пехота сблизилась с врагом. Хотя хало давно уже орудовала, не дождавшись остальной группы. Но, так уж и быть, её простить можно за небольшое своеволие. Тем более, никто из наших из-за этого не пострадал. Зато латники уничтожались целыми партиями. Два маленьких гарпуна, вгрызшихся с лёгкостью в голое тело, выполнявшее роль якоря для натяжки струн, косили строй. Двигаясь по кругу, стальные нити, расчленяли всех встречающихся на пути пехотинцев нежити. После атак Хало у погани в строю возникали поляны с еле движущимися нарезанными остатками латников.
Септы вели себя на манер деревьев лешего. Обращая удар своих щупалец когтями к врагу, они просто выкашивали войска, прокладывая себе путь вглубь строя. Василиски в этот раз не рвали и не давили, а с латниками поступали нещадно, превращая врага в камень. Простым василискам приходилось подбегать чуть ли не вплотную и пищать прямо в лицо врагу, на бегу культивируя сад гранитных скульптур. Королевские василиски обладали такой же, но уже дистанционной атакой. Оставаясь в метрах десяти-пятнадцати от неприятеля, королевские ящеры раскрывали воротник-клобук, испуская усиленный визг потоком на ряды противника. Заяц напрыгивал на врага, плюща по два-три юнита за удар одной лапы-колотушки и отскакивал на новое место, когда враг приближался к его тылам. Кабан Двухсотого забегал в строй противника по косой, совершая дуговую пробежку, в конце которой выскакивал из рядов. Хрюндель по размерам приближался к грузовой газельке, из-за чего в войске нежити появлялись широкие полосы разрезанных бивнями и втоптанных в землю нудистов.