Операторы всей этой хрени обнаружились в последней комнате.
Разговор с ними получился короткий. Осколочная граната в центр помещения и – беседовать больше не с кем, даже контрольные выстрелы не нужны.
И карта, как выяснилось, не врала. Хранилище коконов находилось сразу за «полосой препятствий». Сама галерея состояла из пяти широких и ровных участков. Два из них защищались орудиями, три – пулеметами. Причем, чтобы остановить-обездвижить прорвавшегося диверсанта, использовалась не только клейкая масса. Применялись еще и фугасы, ямы, рушащиеся на голову бетонные плиты, встающие поперек прохода броневые перегородки. Пробиться к хранилищу в лоб мне бы не удалось – дошёл бы до середины пути, а там или смерть, или плен. Я предпочел бы первое, попасть в эдемскую пыточную – врагу не пожелаешь…
У Корнелии тоже всё получилось. И тоже с четвертой попытки. Задачу напарница решила довольно «изящным» способом – просто и, я бы даже сказал, чисто «по-женски». На этот раз она не стала мочить всех подряд. Не обращая внимания на урон, прошла на скорости бОльшую часть этажей с «живыми», грохнула по-быстрому обоих вражеских роботов, после чего укрылась в одной из глухих подсобок. В результате, выпущенная на свободу и заполонившая все входы и выходы «саранча» элементарно не успела добраться до девушки, столкнувшись с толпой преследующих Корни эдемцев. Зубастым «кузнечикам» было без разницы, на кого нападать. Пищей оголодавшим тварям служила любая органика, а уж разумная – тем паче.
Битва людей с «насекомыми» продолжалась недолго. Яростный бой длился не больше пяти минут. Выживших почти не осталось – две равновеликие силы друг друга практически уничтожили, освободив тем самым дорогу на нижние ярусы...
– Ты прямо как та обезьяна с холма, наблюдающая за схваткой тигров, – заметил я, просмотрев запись сражения.
– Ну а что еще оставалось делать? – пожала плечами напарница. – Кровищи, конечно, много, но другого способа я, к сожалению, не нашла…
* * *
Виртуальную «гору» мы проходили еще восемь раз. Оттачивали «технику», изучали возможности брони и вооружения, меняли маршрут, пробовали разные варианты взаимодействия, испытывали на прочность себя и противника. Словом, когда я выбрался из вирт-капсулы, чувствовал себя выжатым как лимон, голодным как волк и уставшим как ездовая лошадь. Шестнадцать часов, проведенные без сна и без отдыха, даже в придуманном мире считаются перебором.
Спали мы в эту ночь как убитые. И ни о каком интиме не помышляли – не было ни сил, ни желания.
А на следующий день добавились новые вводные. Появилось ограничение по времени прохождения – час пятнадцать и ни минутой больше. Конфигурация ловушек тоже менялась теперь раз за разом, так же как и количество и качество вражеских боевых единиц. Доходило до того, что и мне, и напарнице приходилось едва ли не продираться сквозь скопище быров, людей и прущей на убой «саранчи». Видимо, дон не был до конца уверен в точности имеющейся у него информации и потому желал «испытать» все возможные варианты. Мы с Корни не возражали. Лучше потратить время и силы на тренировку сейчас, чем кусать локти потом, в реальном бою, кляня себя за лень и самоуверенность…
Облегчение наступило только на третьи сутки.
Де Вито отменил утреннюю «тренировку», а вместо нее «пригласил» на беседу сначала Корнелию, а затем и меня. С мисс Арчет дон общался часа полтора. Какие темы они обсуждали, сказать сложно. В апартаменты девушка вернулась с явно испорченным настроением. Хмурила брови и на все расспросы отвечала либо уклончиво, либо вообще отмалчивалась. Выяснить причины ее недовольства мне так и не удалось – в дверь постучали, и появившиеся Тони и Бруно «сопроводили» меня к дону.
– Итак, господин Фомин, настало время определиться, – сообщил де Вито, как только охранники покинули кабинет.
– Вы доставили сюда Елену и Игоря? – поинтересовался я, усаживаясь напротив.
– Да. Они согласились быть моими гостями, – кивнул хозяин планеты.
– Я могу их увидеть?
– Не только увидеть, но и поговорить, – ответил дон…
* * *
Гостевой блок, в котором обитали Кислицины, ни по площади, ни по оснащению – вплоть до мебели и декора – от нашего не отличался. Разве что количеством спален. У нас – одна открытая и большая, с огромной, напоминающей футбольное поле кроватью. У них – две закрытые и поменьше.
– Добрый день, – произнёс открывший дверь мужчина. Среднего роста, подтянутый, с широким лицом и совершенно седыми, стоящими ёжиком волосами. Глаза, несмотря на достаточно моложавый вид их обладателя, молодыми отнюдь не выглядели. Скорее, наоборот – много чего повидавшими на своем веку, наполненными мудростью и усталостью.
– Добрый, – кивнул я, входя в помещение.
Сопровождающие меня Тони и Бруно остались снаружи. Видимо, имели указание дона не мешать общению «хозяев» и «гостя».
– Вы, как я понимаю, Андрей, – сказал мужчина, захлопнув дверь и закрыв ее на засов.
– Да. А вы, как я понимаю, Игорь.
– Верно, – усмехнулся он, отступая на шаг и делая приглашающий жест. – Милости прошу к нашему шалашу.
На диван мы садиться не стали – по старой русслийской традиции разместились на кухне.
– Лен! К нам гости! – крикнул Игорь, едва мы уселись за стол.
– Хорошо. Я сейчас, – послышалось из-за двери одной из спален.
Девушка вышла через минуту. Вышла и, увидев меня, неожиданно замерла. Буквально на миг, словно никак не ожидала встретить здесь подобного гостя. Не знаю почему, но мне показалось, что она меня откуда-то знает. Причем, с давних пор. Сам я до этого дня видел её только на фотографии.
А вообще она симпатичная. Высокая, стройная, с приятным лицом и отличной фигурой. Только почему-то в очках, что странно. Коррекционно-зрительные очки считаются в нашем мире забавным анахронизмом. Действительно, зачем их носить, если любой страдающий миопией может обратиться к врачу, и уже через час-полтора зрение будет полностью восстановлено. Операция несложная и почти безболезненная, ее делают едва ли не «на коленке». А те, кто боится довериться эскулапам, могут поступить еще проще. Лёгкое напыление на сетчатку, и года на три о проблемах со зрением и думать забудешь. Потом, правда, приходится смывать старую нанопленку и напылять новую, но, в любом случае, это гораздо удобнее, чем ежедневно вставлять в глаза специальные линзы или надевать на нос очки…
– Здравствуйте. Я – Лена, – девушка протянула руку.
– Андрей, – привстал я со стула, пожимая девичью ладонь. Вообще-то ее положено целовать, но в наших условиях это выглядело глуповато.
И ещё одна странность. На указанные в анкете 34 года Лена никак не тянула. Максимум, 26-27. Да и брат ее, если бы не глаза, тоже выглядел лет на десять моложе реального возраста, где-то на тридцать с копейками вместо сорока одного.
– Простите, но прежде, чем начать разговор, я бы хотел задать вам один вопрос, – заявил я, когда девушка заняла место слева от брата…
– Спрашивайте, – произнес Игорь.
– Вариант два. Пятьсот двадцать восемь. Сколько?
– Четыреста шесть, – немного подумав, ответил Игорь, после чего внимательно посмотрел на меня. – Теперь ваша очередь. Вариант четыре.
– Двести семнадцать, – сообщил я, произведя нехитрые вычисления.
– Надеюсь, проверки закончились? – улыбнулся Кислицын. – Или будете смотреть на сетчатку?
– Буду.
– Ну что ж. Извольте, – пожал плечами мой собеседник.
Я, конечно, не робот и вместо глаз у меня не фотодетектор, однако память хорошая и кое-какие детали на радужной оболочке запомнить могу. Остается только сравнить их с имеющимися в наличии «образцами».
В глаза Игорю смотрю секунд тридцать, Лене – в три раза дольше. Пытаюсь найти отклонения от «эталона» и не нахожу ни единого. Да, это и вправду брат и сестра Кислицыны. Сомнений здесь быть не может.