— И чё делать? — не поняв, к чему клонит старик, спросил Михаил. А я подобрался, готовясь прорываться и плевать на огнестрел. Всё равно положат, так хоть шанс будет.
Но дядя Сёма, верно истолковавший мои намерения, сказал:
— Мы сейчас попросим молодого человека, помочь нам прибраться здесь, неизвестно сколько ещё придётся сидеть, а соседи наши уже пахнут, а после решим, как нам всем быть. Заодно и посмотрим, так ли он хорош в труде праведном, как языком, байки чесать горазд.
На том они и порешили, а мне пришлось согласиться, вариантов-то немного. Естественно, работать должны были только мы с толстяком. Семён Маркович, сослался на старческую немощь и просто раздавал указания. Что характерно, Михаил ему не возражал, а я тем более.
Долго думали, куда девать тела, некоторые уже изрядно смердели. Категорически не хотелось, приманивать мертвяков, сбрасывая трупы в окна. Думали стащить в подвал, закрытая навесным замком, дверь в который была под первым пролётом лестницы. Но, услышали из-за неё звуки, спутать которые, было теперь трудно с чем-то ещё, а также вспомнили, что подвал, общий на все подъезды. Решили не проверять, сколько зомби бродит в темноте. Крыша тоже отпадала, через неё по пожарной лестнице планировали выбираться в случае эвакуации. Поэтому складировать там потенциальный корм для мертвяков, не рискнули. Рассудив, что некоторые из них, могут оказаться достаточно шустрыми и сообразительными, для того чтобы догадаться забраться наверх.
В итоге приняли решение, по-быстрому распихать все тела в ванные открытых уже квартир. Михаил, на полном серьёзе предложил засолить покойников, чтобы не воняли. Но, так как воды больше не было, просто завалили сверху ворохами тряпья и им же, максимально плотно, заткнули щели в дверях. Предварительно вынося из квартир всё, что могло пригодиться, в ожидании спасения.
Не сказать, что сильно помогло, подъезд успел изрядно провонять, но интенсивность зловония заметно снизилась, да и трупы под ногами больше не валялись.
В процессе уборки подъезда к нам присоединились две пожилые женщины и подросток тринадцати лет. Как оказалось, бабушка с внуком спрятались у соседки, после того как её изрядно пьяная дочь, пришла домой, кем-то покусанная на улице. Они, вместе отчимом парня, сразу продолжили пьянку, быстро перешедшую в ссору.
Наученная горьким опытом бабушка, недолго думая, взяла внука, послала всех к чертям и ушла к соседке. Где пыталась безуспешно вызвать милицию. После того как к ним в дверь забарабанил отчим, вопя какую-то ахинею, понося на чём свет стоит жену собутыльницу, моля и угрожая. Ему, трижды судимому, за разбой, кражи и наркотики, естественно не открыли. Тогда он начал ломиться в квартиры соседей и судя по звукам с кем-то нешуточно дрался. Потом затих. Только когда на улице началась стрельба, а подъезд наполнился леденящими сердце криками заживо пожираемых людей, соседки посмотрели в глазок и поняли, за дверью смерть.
Когда услышали стрельбу и возню в подъезде, а затем, распознали голос Семёна Марковича, решились выглянуть наружу.
Какое-то время бабули охая, да причитая, вглядывались в обезображенные смертью лица соседей, прочли молитву над телом одной из женщин с простреленной грудью и разбитым молотком затылком, плюнули на объеденный труп мужика, остатки кожи которого синели от тюремных партаков, всплакнули, прижимая к себе бледного от зрелища пацана, да влились в работу. Обе пенсионерки, длительное время трудились уборщицами они с профессиональной сноровкой, мигом, организовали помывку подъезда. Мы с Михаилом едва успевали подносить воду, сливая её из бачков, в тех квартирах, которые решили запечатать вместе с телами.
Затем пришло время, позаботиться о собственной гигиене, мы с Михаилом были перепачканы в крови и ещё бог знает в чём буквально по уши, да и просто упрели. О стирке и помывке не могло быть и речи, водоснабжение было отключено, можно было, конечно, пройтись по квартирам, сливая воду из бачков, чайников и других сосудов, но Семён Маркович, с молчаливого согласия соседей, взявший на себя роль предводителя нашего пристанища, категорически запретил это делать.