— Вот только лечить не надо! — крикнул я, — Поздно уже!
Но вредная тётка и не подумала меня слушать: — Знаешь, я уверена, она назло мне это делала! И сейчас, слава Богу, голову включила! А завтра, она улетит. Очень далеко. И ты, неспособен этому помешать. Как впрочем и всегда Максим, от тебя, ничего не зависит.
— Чё, радуетесь? Наверное, нормально теперь заживёте? — крикнул я, но внезапно, она впервые на моей памяти сникла и лишь пару секунд помолчав, ответила.
— Никто, больше нормально жить не будет! — Я удивлённо уставился на неё, эта женщина, всегда уверенная, жёсткая, властная, дала слабину. Она же, тем временем продолжила, — Максим, прими, пожалуйста, совет! Собирайся и уезжай, как можно дальше!
Мне, затуманенному алкоголем и адреналином, показалось, что это угроза:
— А то чё будет? — с вызовом бросил я, но она только покачала головой и слегка скривив рот, печально улыбнувшись, продолжила:
— Что ж Максим, горбатого могила исправит! Ты, конечно, можешь не слушать советы умных людей! Но, творится что-то странное! — она немного задумалась, — И страшное! Не знаю, что конкретно, но умные люди уже пакуют вещи, а компетентные… — она помолчала, будто раздумывая, — Впрочем, неважно! Наташа с Геной, ночью улетят за Урал! К его партнёрам, по бизнесу!
Я глазел на неё, пытаясь осознать услышанное, а женщина продолжала:
— А вскоре и я, с Алексеем Степановичем, к ним присоединимся. И ты уезжай. Подальше от Москвы, куда хочешь, нас всё равно, больше никогда не увидишь! И если, мозги тебе ещё не все выбили, ты, к моему совету прислушаешься! — я открыл рот в попытке что-то крикнуть в ответ, но она уже захлопнула окно.
Ничего не понимая, я стоял и пялился, как колышется тюль за стеклом. А ведь и впрямь, творится сегодня действительно чёрт-те что! Менты, скорая, мигалки везде, как с ума по сходили. Но мне до этого что? Да нет мне никакого дела, что там, за проблемы у ментов.
***
Подмосковье 08.04.2008, 16.45
Злой как чёрт, ничего не понимая я поплёлся в пустую и холодную, после смерти матери, однушку. Так и не ставшую приютом для новой ячейки общества…
По дороге завернул в ларёк, взять ещё бутылочку, мысль нажраться не отпускала. Но магазинчик, как ни странно, был уже закрыт. Возвращаться к станции не хотелось и я поплёлся домой по прямой как палка улице. Походя, злобно пиная всё, что попадалось на пути. От моих ног досталось и лежащим тут и там окуркам, и мелким ледышкам, которые трудолюбивые дворники раскидали по тротуару, раздолбив слежавшиеся до каменной тверди кучки не успевшего растаять снега. Редкие прохожие предусмотрительно переходили на другую сторону улицы. Освобождая дорогу незрелому дурню, который с диковатым видом смотрел на них, явно выискивая повод для ссоры. Пройти оставалось буквально два дома, но…
— Владимирский централ, ветер северный! — донёсся, усиленный колонками, голос покойного шансонье и я, свернул в сторону, стоящих немного на отшибе гаражей-ракушек.
— Этапом из Твери, зла немерено! — вторили Кругу несколько пьяных голосов.
Я поймал себя на том, что мысленно напеваю слова, «Лежит на сердце, тяжкий груз!».
Так, вторя блатному шлягеру, я вроде бы случайно, поравнялся с одной из «ракушек». Ворота были сдвинуты вверх, а внутри гульбанили несколько побитых жизнью мужиков, сидящих за сервированным по-босяцки столиком.
— Владимирский централ, ветер…
— Опа-на?! — перебивая колонку загундосил обернувшийся ко мне парень, до этого яростно махавший картонкой раздувая импровизированный мангал. — Какие люди?! Белыч! Давай к нам, посидим, попразднуем?!
— Не мужское это дело, давать! — гнусавя, в тон собеседнику, ответил я, подходя и протягивая руку. — Здоров бродяга! Давно откинулся?
— Здоровей видали! — хлопнул меня по ладони Павлик Волков. — На днях! Пацаны поляну накрыли! Водку будешь или на спорте?
— И на спорте, — решительно заявил я, — и водку буду!
В иной день прошёл бы мимо. Волкова я не любил, было за что. Да... и он меня тоже, но то дела давние. А сегодня видно так карты легли, мне просто было похер!
— Пацаны! — крикнул Волков,— Штрафную, моему корешу! — снова принимаясь размахивать картонкой над мангалом.
«Пацаны», четыре, немного знакомых мне мужика «с района» в возрасте сорок плюс, налили в пластиковый стакан какой-то сивухи. Чокнулись, опрокинули, занюхали, кто-то запил. На столе джентльменский набор - квашеная капуста, огурцы из «Пятёрочки», чёрный хлеб и корейская морковка. Поначалу попеняли мне немного, после того как я в силу возраста, воспитания и привычки, упорно обращался к «пацанам» на вы. Перешёл на ты и пошла пьянка.