Выбрать главу

Дальше можешь не читать, я хочу чисто по-женски поболтать с Мариной. Будь разумен, дорогой мой Максимушка, береги жену и сына. Надеюсь летом приехать к вам в гости и сказать тебе лично все то, что не считаю уместным писать.

Маринушка, с тобой я тоже о многом хочу поговорить летом, но некоторые темы откладывать крайне нежелательно. Прежде всего это ваше желание второго ребенка. Я крайне рада, что вы не поддались модным ныне веяниям и не собираетесь ограничиваться одним Олеженькой. Но хочу тебе сказать, что о втором ребенке ты можешь думать не раньше, чем через год-полтора. Я не знаю, объясняли ли тебе такие нюансы, поэтому прости старую ведьму, если мои слова покажутся тебе слишком резкими — поверь, я любя.

У Олеженьки большой потенциал, это уже видно. Но ты не слишком сильная ведьма, а Максим и вовсе обделен силой. Ты должна понимать, чего стоит для слабой ведьмы без подпитки от мужа выносить сильного ребенка. Прежде чем снова забеременеть, ты должна полностью восстановиться. Подумай о себе и о будущем ребенке, чем больше будет твой резерв, тем легче пройдет беременность и тем сильнее будет малыш.

Плохо, что мы ничего не знаем о твоих родителях, прогнозы лишь по одной ветви родословной крайне неточны. Однако учитывая, что и мой отец, и мой муж были боевиками огненной стихии, велика вероятность, что ваши с Максимом дети унаследуют этот дар, а он чрезвычайно энергоемкий. Поэтому беременность на спаде силы тебе противопоказана, и мой тебе совет — займись не просто восполнением резерва, но его наращиванием. Да, упражнения требуют времени, но ты можешь себе позволить тратить хотя бы час в день на себя, ради своей силы и силы будущих детей. Займись, Маринушка.

И еще одно хочу тебе сказать письмом, не дожидаясь личной встречи. Очень жаль, что тебе пришлось покинуть институт, но теперь, когда Олеженька подрос, ты должна вернуться к учебе. Хотя бы дома, чтобы не позабыть всего, что тебе успели преподать, и продвинуться в том, что можно изучить самостоятельно. Да, с двумя, а то и тремя детьми ты вряд ли будешь полноценно работать, но нет ничего хуже для ведьмы, чем запирать себя в стенах дома и заниматься лишь семьей и хозяйством. Это погибельно для дара, Маринушка, а твой дар хоть и невелик по силе, зато чист, грех его губить.

Пусть не институт, но настройся на то, чтобы при возможности закончить хотя бы практические курсы. Только подойди трезво к выбору. Целительница из тебя не выйдет, характер не тот и силы маловато, а вот снадобья — это твое. И самой пригодится, и семье подспорье, верный кусок хлеба даже в тяжелые времена. Я помню, что в институте тебе не слишком нравилось именно это направление, но у вас там, строго между нами, та еще мегера преподавала. Сталкивались мы с ней, помню. А ты попробуй без того, чтобы кто-то над душой стоял, погрузись в это, прочувствуй, тогда поймешь. Завораживающее это дело, Маринушка. Сама бы тебя поучила, да годы уж не те, чтобы надолго с места срываться. Но вот приеду летом, хоть немного тебе да передам. Да и рецепты родовые будет кому оставить.

Печально это, Маринушка, когда в твоих детях и внуках сила не проснулась, и уж как я рада, что Максимушка себе ведьму нашел. Зная о том, что в моих правнуках родовой дар продолжится, и умру спокойно.

Знаю, Маринушка, что ты сейчас подумала, не тревожься, это я так, к слову. Мечтаю прожить еще долго, научить тебя всему, что знаю, а может, и правнучке что передать. Жду с нетерпением лета, когда обниму и тебя, и Максимушку, и Олеженьку.

Ваша бабушка Тоня».

Я сложила письмо и убрала его к остальным прочитанным. Последнее письмо Антонины Михайловны, и необычно длинное для нее, как будто и в самом деле предчувствовала скорую смерть. В прочих письмах она дежурно отмечала, что здоровье в порядке, хвалила Макса, что взялся за ум и работает, давала советы неопытной в семейной жизни и воспитании детей Марине и от души радовалась первому зубику, первым шагам, первым словам Олежки. Марине, похоже, именно она заменила и мать и свекровь сразу — родителям Макса невестка не нравилась, это очень явственно читалось между строк их коротких писем и сухих открыток.

Письма я читала два дня. Конечно, не так много их было, но я не смогла читать подряд, мне понадобились перерывы — когда уложить в голове информацию, а когда и справиться с чувствами. Наверное, виноваты сны, в которых я проживала куски жизни Марины с полным в них погружением, но многое в ее прошлом я теперь принимала слишком близко к сердцу.