— Ваше дело — подбадривать ребят, — огрызнулся тренер, — а не дразнить и искушать их и не сводить с ума. Вы посмотрите вон на ту, — тренер указал на девушку, стоявшую впереди группы, — разве не видно, что из нее просто выпирают все ее прелести...
— Вы имеете в виду Джери-Ли?
— Вот ту, ту! — яростно повторил он. — Может быть, вы скажете, что это пуговицы у нее на свитере?
Некоторое время мисс Каррузерс молча разглядывала Джери-Ли. Да, не было ни малейшего сомнения в том, что ее животная женственность бросалась в глаза. А соски под свитером, твердые и четко обрисованные, действительно торчали, как пуговицы.
— Я понимаю, что вы имеете в виду, — пробормотала она задумчиво.
— Вы должны что-то сделать с ней, — продолжал наступать тренер. — Хотя бы заставьте ее носить бюстгалтер или еще что там у вас есть...
— Все мои девочки носят бюстгалтеры, — обрела голос преподавательница.
— Тогда достаньте такой, чтобы он держал как следует! — рявкнул тренер.
В этот момент с дальнего конца бейсбольного поля донесся грохот — полевой игрок со всего разбега врезался в ограждение и шлепнулся на землю.
К нему бросились другие игроки. Тренер побежал туда.
Когда Лоринг прибежал, парень уже сидел и поводил головой, словно побывал в нокдауне.
— Черт бы тебя побрал, Берни! — заорал тренер. — Ты что, решил покончить жизнь самоубийством?
— Нет, сэр. Я хотел поймать мяч, но солнце ослепило меня, и я потерял его из виду, сэр!
Лоринг поднял голову и стал подчеркнуто внимательно разглядывать небо.
— Солнце? Какое солнце? — спросил он наконец, еле сдерживая гнев. — Какое солнце, черт побери, если все небо затянуто облаками?
Но тут он опустил голову и увидел Джери-Ли. Даже на таком расстоянии можно было различить, как волнующе двигались под свитером ее груди.
Сдерживать себя дальше он уже не мог.
— Мисс Каррузере! — заорал он на весь стадион. — Уберите ваших девиц с моего поля!
Берни поджидал Джери-Ли после окончания занятий. Ом зашагали к остановке автобуса, я он легко попал в ногу с девушкой.
— Ты не ушибся тогда, Берни? — спросила она.
Он отрицательно покачал головой.
— Но ты действительно врезался в забор, правда ведь? Тебе бы следовало лучше смотреть, куда бежишь. О чем ты думаешь?
— Я... я загляделся на тебя, — признался он.
— И глупо! Тебе следует смотреть на мяч.
— Будто я не знаю. Тренер сказал то же самое.
— Тогда почему же ты смотрел не на мяч, а на меня? — настаивала с невинным видом девушка.
— Будто ты не знаешь.
— Не знаю.
— Ты очень выросла с прошлого года.
— Конечно, я выросла, глупый. И ты вырос.
— Я не в том смысле, — сказал он, поднимая руку над головой. — Я в том смысле, что... — и он выставил обе ладони перед грудью.
— Ты имеешь в виду...
— Угу. Прямо как у Мэрилин Монро. Все ребята говорят.
Она покраснела и невольно опустила глаза вниз, словно хотела убедиться в правомерности такого сравнения.
— Они идиоты, эти твои ребята, — фыркнула она, но в то же время почувствовала, что соски напряглись, и по всему телу прошла неведомая теплая волна.
Глава 4
«Пляжный клуб», расположенный на самом мысе, обычно открывал сезон в середине мая. К этому времени сюда начинали съезжаться отдыхающие из Нью-Йорка, которые приезжали только на лето. Впрочем, сначала они приезжали только на уик-энды, а когда заканчивались занятия в школах и колледжах — и на все лето. К этому времени клуб уже всю неделю был переполнен детьми, а к концу недели и отцы семейств выбирались на пляж, чтобы подставить солнцу побелевшие за зиму тела, и лежали разморенные после тенниса или гольфа. Каждый воскресный вечер клуб устраивал обед с буфетом и с танцами для своих членов.
Работать в этом клубе мечтали все местные молодые люди. Берни первый подал Джери-Ли мысль попробовать предложить им свои услуги.
— Я этим летом буду работать в клубе, — похвастал он.
— Это в каком же качестве? — Спасателем.
— Так ты же плохонький пловец. Даже я плаваю лучше, чем ты.
— Они это знают, — усмехнулся Берни.
— И все равно тебя берут?
— Угу, — кивнул он. — Они полагают, что поскольку я большой и сильный, ребятня станет слушаться меня.
Она кивнула. В свои семнадцать лет Берни вымахал за сто восемьдесят, раздался в плечах, был мускулистым.
— Кроме того, они уже наняли двух потрясных пловцов, чтобы охранять морской пляж, — именно там они нужны. А я буду работать в бассейне. Там легче и проще.
— И кроме того, именно там вертятся все городские девчонки, — сказала она, испытывая странные уколы ревности. — Ты действительно хорошо устроился.
Он покраснел.
— Ты даже и не думай, Джери-Ли. Ты же знаешь, я не смотрю на других...
— Даже если они заявляются в этих модных купальниках, которые французы назвали бикини?
— Да разве можно их сравнить с тобой? — пробормотал он смущенно. — Слушай, а почему бы и тебе не попытаться получить в клубе работу?
— А что я могу делать?
— Я слышал, как мистер Коркорэн кому-то говорил, что им нужны официантки. Вовсе не такая уж плохая работа: несколько часов в ленч и в обед. А все остальное время ты свободна. И мы сможем часто быть вместе...
— Не знаю, — протянула она нерешительно. — Не думаю, что отец согласится. Ты же знаешь, как он относится ко всем этим отдыхающим.
— Но почему бы тебе не спросить?
— А почему ты думаешь, что я могла бы получить работу официантки?
— Мистер Коркорэн говорил, что многие девушки, с кем он уже разговаривал, недостаточно хороши. А для клуба очень важно, чтобы в нем работали красивые люди. — Он бросил на нее взгляд. — У тебя никаких проблем не будет.
— Ты действительно так считаешь? — улыбнулась она.
Он кивнул.
— Может быть, и правда стоит спросить отца...
Отец согласился, что идея хорошая.
Он давно заметил, что дочь бурно развилась физически, н у молодых людей так же бурно возник к ней повышенный интерес. И он подумал, что теперь, когда занятия в колледже окончились, и у нее будет много свободного времени, было бы лучше, чтобы у нее появилось какое-нибудь постоянное занятие. Ну а коль скоро Джон дал согласие, он постарался сделать больше — встретился с мистером Коркорэном, переговорил с ним, после чего работа ей была обеспечена, поскольку банк владел первой закладной на клуб.
До окончания занятий она работала только по уикэндам. Днем она сервировала ленч у бассейна, а воскресными вечерами работала как официантка в клубном обеденном зале.
С ленчем у нее никаких сложностей не возникало, Простое меню: в основном гамбургеры и горячие сосиски, несколько типов сандвичей и к ним еще заказывали чаще всего капустный салат, картошку и жаркое по-французски. Когда ленч заканчивался — обычно это происходило около трех часов дня, она освобождалась до шести вечера. В шесть ей следовало быть в обеденном зале и помочь накрывать столы.
Три другие девушки, с которыми она работала в обеденном зале, уже имели опыт работы в клубе — за плечами у них было по два сезона — и потому великолепно ориентировались в обстановке. В результате Джери-Ли обнаружила, что самая грязная работа странным образом досталась только ей.
Кроме того, обеды превращались в кошмар еще и потому, что метрдотель и шеф-повар, братья-итальянцы, создавали атмосферу нервозности и паники, истерически выкрикивая что-то друг другу по-итальянски и командуя всеми на ломаном английском.
Когда в школах закончились занятия и все отдыхающие уже перебрались сюда на лето, по воскресеньям начались танцы. Маленький оркестр приехал из Нью-Йорка. После завершения обеда Джери-Ли и другие девушки могли перейти в бар, где располагалась площадка для танцев, посидеть на террасе, послушать музыку и наблюдать, как танцуют члены клуба.