Джери-Ли вдруг почувствовала легкий укол ревности.
— Значит, в «Зеленом баре» хозяйка — женщина? Он кивнул.
— И ты остался и играл для нее?
— Нет. Она отвезла меня к себе домой. У нее дома кабинетный рояль.
— А...
Она встала с кушетки. Во рту был неприятный вкус, все пересохло. Она вдруг почувствовала, как у нее портится настроение. Возбуждение и радость, охватившие ее, когда она закончила работу, куда-то улетучились. Осталась головная боль.
— Сейчас почищу зубы и пойду спать. Он пошел за ней в ванную комнату.
— Ничего такого, о чем ты думаешь, между нами не было.
— Откуда ты знаешь, что я думаю? — спросила она, глядя на него в зеркало над умывальником.
— Все было совершенно по делу.
— Конечно, — сказала она саркастически. — Ты провел в ее квартире шесть часов после работы и все время играл на рояле.
— Именно так оно и было.
Она выдавила пасту на зубную щетку.
— Тебе нет необходимости лгать мне. Ты не обязан давать мне какие-либо объяснения.
— Я не лгу.
— Я не хочу говорить об этом, — сказала она и стала чистить зубы.
— Что ты теперь собираешься делать? — спросил он, когда она вернулась в спальню.
— Отнесу копию пьесы Фэннону, — она легла в постель, потянулась за будильником, взяла его, поставила на полдень. — Но перед этим я хочу зайти в салон красоты и привести свою голову в порядок.
— Но мне кажется, она у тебя в порядке.
— А мне — нет. Бог знает как давно я делала стрижку, — она легла на подушку. — Я хочу хоть немного поспать.
Он вышел из спальни и закрыл за собой дверь. Благодаря тяжелым драпри на окнах в комнате было темно. Она лежала и смотрела на стену. Ей не нравилось то, как она вела себя, но она ничего не могла с собой поделать.
Он даже не задумывался все это время, как взвинчена, напряжена была она и какое огромное значение для нее имела эта пьеса. И он никогда не проявил даже самого крохотного любопытства и не попросил ее прочитать, что она пишет. Во всяком случае, у нее всегда было такое ощущение, что все, касающееся ее писательской работы, его совершенно не волновало и не касалось. Единственное, в чем у них было общее — это секс.
Будильник зазвонил и вырвал ее из глубокого сна. Его трезвон проник в самую глубину усталых нервов, и Джери-Ли вскочила, протянула дрожащую руку, чтобы заткнуть его. Выключила, поставила рядом с ночником, закурила, несколько раз глубоко затянулась и чуть-чуть успокоилась. И вовремя — зазвонил телефон.
Женский голос спросил:
— Я могу попросить к телефону Фреда?
— Минутку.
Фред спал на кушетке в гостиной. Она тронула его за плечо:
— Тебя к телефону.
— Кто там еще?
— Я не спрашивала.
Он снял трубку аппарата, стоявшего рядом с кушеткой. Она вернулась в спальню. Закрыла за собой дверь и положила на рычаг трубку своего телефона. В ванной комнате она уставилась в зеркало, разглядывая свое лицо. То, что она видела там, ей определенно не нравилось. Цвет лица приобрел оттенок, который обычно бывает у людей, долгое время проведших в помещении. Она подумала — как, интересно, выглядит та женщина, сколько ей лет... Ей пришлось подавить в себе неожиданно возникшее желание подслушать их разговор.
Что происходит с ней?
Все эти ревнивые мысли совершенно не в ее духе. не имеют к ней никакого отношения. Ее и Фреда ничего не связывает, ни она ему не принадлежит, ни он ей не (' принадлежит. Они были вместе только потому, что им нравилось быть вместе. И как только один из них захочет уйти, он волен в любой момент сделать это. Но они прожили вместе шесть месяцев, сблизились, и эта совместность иногда начинает выкидывать странные штуки, порождать нелепые мысли.
Теперь она жалела, что ответила по телефону незнакомой женщине. Не нужно было подходить к телефону совсем... Но тогда и Фред бы не подошел — он никогда не подходит сам к телефону. Из-за ее матери...
Ее мать ужасно рассердилась, когда обнаружила, что они живут вместе.
Она и до этого не одобряла те принципы, по которым позволяла себе жить Джери-Ли. Но поселиться с черным — это уже было для нее чересчур! И она не постеснялась высказать все, что думает по этому поводу, прямо им в лицо.
Не было никакого сомнения, с ее точки зрения, что Фред погубил жизнь Джери-Ли.
В какой-то момент она даже пригрозила, что добьется судебного приговора для Джери-Ли, но тут дочери пришлось напомнить ей, что это уже давно не в ее власти. После этого крупного разговора все отношения между дочерью и матерью почти полностью прервались. Прошло уже четыре месяца после того, как Джери-Ли в последний раз видела мать, и несколько недель после их последнего телефонного разговора.
Может быть, ей нужен психиатр? Но даже если бы у нее и был хороший специалист, она не могла бы ему платить.
Она отвернулась от зеркала и открыла аптечку. Перебирая лекарства, она подумала, что все-таки они не такие дорогие, как психиатр. Она извлекла пузырек с надписью «Кваалюд 500 мг». Пожалуй, то, что нужно.
Либриум расслабляет, валиум успокаивает и помогает заснуть, а это лекарство обладает двойным действием — и успокоит, и взбодрит. Она проглотила таблетку, встала под душ и пустила самую сильную струю холодной воды.
Укутавшись в махровую простыню, она уселась на край кровати и стала названивать Фэннону.
— Студия Адольфа Фэннона, — ответил ей женский голос.
— Мистера Фэннона, пожалуйста. Говорит Джери-Ли Рэндол.
— Подождите минутку, пожалуйста.
Внезапно Джери-Ли почувствовала, что сердце ее начинает яростно колотиться в грудной клетке. Прошло уже больше года. Может быть, он даже и забыл о своем обещании.
В трубке что-то щелкнуло и раздался голос:
— Джери-Ли! Рад тебя слышать! Она постаралась, чтобы голос ее звучал легко и непринужденно:
— Очень рада услышать твой голос, Адольф.
— Сколько времени утекло! — сказал он ласково и тут же перешел на деловой тон. — Ты закончила пьесу?
Да, ответила она и почувствовала облегчение от того, что он все еще помнит.
— Когда я смогу получить ее?
— Я могу забросить, когда ты скажешь.
— Нет, старые друзья так не делают бизнес. Приглашаю тебя пообедать со мной. Ты мне расскажешь о себе, поговорим, потом возьму пьесу домой и прочитаю.
Она улыбнулась про себя. Она отлично знала, что пьесу до него прочтут все в его конторе и только после этого он возьмет ее в руки. Но все равно, было гораздо приятнее передать ему пьесу в ресторане, чем просто забросить в контору.
— Я с удовольствием, — сказала она. — Когда ты хочешь ужинать со мной?
— Как насчет сегодня? — спросил он, — Ты свободна?
— Могу быть свободной.
— Отлично. Тогда у Сарди в восемь тридцать. К этому времени те, кто идет в театр, схлынут, и мы спокойно поговорим.
— Восемь тридцать, — повторила она. — Я буду. Только положив трубку, она поняла, как волновалась во время разговора. Руки опять тряслись. Ей придется принять еще одну таблетку — очень важно, чтобы к встрече она была в полном порядке. Надо собрать себя по частям...
Глава 5
Когда она вернулась домой после ужина с Фэнноном, квартира была пуста. Часы показывали одиннадцать вечера. Короткая и деловая записка на столе сообщала:
«Ушел на важную встречу. Вернусь не раньше полуночи».
Джери-Ли почувствовала нарастающее беспокойство. Она уехала в ресторан около восьми, и Фред ничего ей не сказал о предстоящей важной встрече. Она скомкала записку и бросила ее в корзину для бумаг. Не присаживаясь, пошла в спальню. Переоделась в любимые джинсы и рубашку.
Огляделась. Теперь, когда пьеса закончена, квартира показалась ей местом заключения.
Она стала бродить бесцельно по комнате, пошла на кухню, налила себе стакан белого вина... Нужно начать думать о работе.