Это был новый, современный «Зеленый шмель», сделанный в Японии.
«Возбуждающий размер», как они утверждают. Нет электрошнура, работает на батарейке, имеет две скорости.
Она включила малую скорость. Закрыла глаза и прижала его между ног так, чтобы он только прикасался снаружи. Потом зажмурилась сильнее и ввела его фаллосо-образный наконечник поглубже...
Перед ее мысленным взором снова возникла Лисия. Она остановила машину и вбежала в комнату. А в комнате за роялем сидел Фред, совершенно голый, и у него стоял, как скала. Странным образом Лисия оказалась голой, как и он.
Она бросилась перед ним на колени и потянулась ртом к его члену, но он поднялся и оттолкнул ее. Она упала на ковер, прямо на спину, и тогда он рухнул на нее сверху так, что ее ноги поднялись над его спиной...
— Нет! — закричала Джери-Ли. — Нет! Это мое!
Вырванная собственным криком из мира воображения, она тупо уставилась на зажатый в руке вибратор. Будь он проклят — опять вибратор!
Она выключила его, бросила на простыни рядом с собой и уткнулась в подушку, борясь со слезами.
Почему она так взвинтилась — непонятно. Лисия обещала ей помочь найти работу — и выполнила обещание. Благодаря работе она могла теперь полностью содержать себя и даже продолжать писать. Могла. Так что, вроде бы она должна быть счастлива, но — не была.
— Я вовсе не ревную, — повторяла она сама себе вслух снова и снова, — не ревную.
Но стоило закрыть глаза, как она видела Лисию и Фреда на пушистом ковре, белом, мягком, таком пушистом, что казалось, будто он именно для этого и положен здесь.
Она поднесла к глазам руки — они мелко дрожали. Встала, пошла в ванную комнату, достала таблетку.
Из зеркала на нее смотрело чужое лицо с черными кругами под глазами.
Ужасно. Она сполоснула лицо холодной водой.
Но если она все же ревнует, то к кому? К Фреду или к Лисий? Потому что он трахает ее, или потому что ее трахает он? Этого она не знала.
Ее связь с Лисией продолжается уже девять месяцев, и почти год прошел с тех пор, как она последний раз ложилась в постель с мужчиной.
До сегодняшнего видения она об этом не думала.
Примерно около полуночи она пришла в клуб. Музыка неистовствовала. В янтарном свете софита на сцене извивалась девушка. Джери-Ли в темноте прошла прямо к кабинетику менеджера.
Дэнни поднял голову от бумаг, разложенных веред яим на столе, и сказал с удивлением:
— Я не ожидал увидеть вас еще раз.
— Мне нечего делать, — сказала она. — Мне скучно.
— Мне казалось, что ваш друг приехал навестить вас, — сказал он и как-то особенно посмотрел на нее.
Он все знает, подумала она, но как? Как они умудряются узнавать все обо всех, эти менеджеры?
— Ей пришлось срочно улететь домой к мужу, — ответила она.
— Вы кого-нибудь ищете? — спросил он.
— Да, член! — сказала она с вызовом. — Самый большой и самый твердый в городе.
— Не знаю, — сказал он задумчиво, — Дикая Билли положила на вас глаз.
— Это у меня было прошлой ночью. Теперь мне нужен член.
— В зале полдюжины парней из пригорода, которые прибегут сюда за полсотни или даже сотню. Я возьму половину...
— Вы можете оставить у себя все, — перебила она его нетерпеливо.
— О'кей. Хотите выглянуть и выбрать сами?
Она рассмеялась. И тут он впервые заметил, что зрачки у нее неестественно расширены, и понял, что она накокаинилась до полного обалдения.
— Не волнуйтесь, — сказала она. — Главное — собирайте свои деньги. Я приму всех!
Глава 13
С тыльной стороны здания клуба располагался старый рахитичный деревянный балкон, откуда открывался чудесный вид на океан.
Джери-Ли посмотрела вправо — там виднелся причал Санта-Моники. Над головой время от времени проносились, поблескивая огнями и вспышками из сопел, реактивные авиалайнеры. Здесь они уходили далеко в море и там делали разворот, чтобы зайти на посадку в аэропорт.
Ночной воздух становился немного прохладнее, и она укуталась поплотнее, безотчетно вслушиваясь в заглушенные расстоянием звуки музыки, доносящиеся из клубного зала.
Ей остался еще один выход на сцену — и на сегодня все. Владельцы клубов просто ненавидели закон, по которому в Калифорнии представления в ночных клубах не могли продолжаться позже двух часов ночи. А она восхищалась им. В некоторых штатах ей приходилось работать до четырех утра, а были и такие, где представления длились до самого рассвета.
Она подумала, сумеет ли Майк заехать за ней. С ним никогда ничего нельзя было знать наверняка.
Она встретила его в день приезда в Калифорнию, почти месяц назад.
Было воскресенье, и он дежурил в конторе по сдаче в наем квартир и домов.
Она зашла туда потому, что решила на этот раз снять квартиру и не жить в мотеле. Во-первых, это дешевле, во-вторых, ей подумалось, что в своей квартире ей будет лучше рабо-таться, здесь будет и спокойнее, и тише, и потом она заключила твердые контракты на восемь недель выступлений в районе Лос-Анджелеса.
Высокий, загорелый, с волосами, выгоревшими почти до белизны, он совершенно не походил на типичного агента по продаже недвижимости. В джинсах и босой, он казался совершенно инородным телом за своим столом в офисе.
— Чем вы занимаетесь? — спросил он, начиная заполнять информационную анкету.
— Я писатель, — ответила она.
— Писатель?
— Что-нибудь не так?
— С такой фигурой и ножками — я решил, что вы актриса или танцовщица.
— Я и этим занимаюсь.
— У меня на три месяца контракт на поднаем. Думаю, что помещение подойдет вам в самый раз.
— Мне нужно только на два месяца.
— Пожалуй, я бы мог уговорить владельца. Он запер контору и повез ее в своей машине. Это был заказной фольксваген с огромными надувными шинами, без крыши, но с круглым брусом, выгнутым и приваренным над сидением поперек машины.
— Место там замечательное, — сказал он, выбираясь со стоянки. — Тихо. В двух минутах от пляжа. Чудесная ванная комната. Есть даже биде.
— Даже биде? — повторила она. — Звучит. Наверное, очень дорогая квартира.
— Вам понравится, — сказал он с уверенностью. Всего три сотни в месяц. Биде установила одна француженка.
— Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Почему она выехала?
— Закончилась ее любовная афера. Она вернулась во Францию.
Спальня оказалась небольшой, так же как и гостиная, кухня вообще скорее напоминала шкаф. Но в том, что касалось ванной комнаты, он не преувеличил: будучи значительно больше других помещений в квартире, она вмещала душ, ванну для лежания, умывальник, унитаз и биде.
— Что скажете? Как квартира? — спросил он.
— Маловата.
— В самый раз для писателя. Вы одна?
— Да.
— Так зачем вам что-то более просторное?
— Может, и так... Но я говорила только о двух месяцах.
— Никаких проблем. Выпишите мне чек за два месяца плюс семьдесят пять долларов за уборку — и можете въезжать хоть сегодня.
— О'кей, — согласилась она и достала чековую книжку из сумочки. — На чье имя мне выписывать чек?
— На мое. Это моя квартира. — Он сунул руку в карман и извлек маленький матерчатый кисет, завязанный струной. Одновременно другой рукой он достал пачку папиросной бумаги.
— Вы это курите? — спросил ее.
Она молча кивнула, наблюдая, как он умело свернул одной рукой самокрутку. Из заднего кармана джинсов он достал коробок спичек, зажег, резко проведя спичкой по боковому шву джинсов, прикурил, раскурил и протянул ей.
— Две затяжки — и вы балдеете, — сказал он. — Доставляют мне прямо из Мексики.
Она сделала глубокую затяжку. Он был прав.
— Садитесь и ждите, — сказал он. — Мне нужно не больше десяти минут, чтобы собрать и забрать отсюда мое дерьмо и отнести в машину. А затем мы поедем и захватим ваши вещи.