— Но женщина застрахована.
— Нет-нет, сеньор. Все в порядке. У нас нет претензий.
— Рука срастается нормально? — справился Мейсон.
— Доктор говорит, что все в порядке.
— К какому доктору вы ее возили?
— К доктору в Редлендсе.
— Почему так далеко, в Редлендс?
— В Редлендсе хорошие доктора.
— Одни из лучших, — согласился Мейсон. — Но почему все-таки так далеко?
— Она хотела туда, сеньор.
— Хорошо. Теперь расскажите мне о лошади.
— О лошади… О… Ах да, это тот сеньор, который оказался на шоссе в то время, когда произошел несчастный случай. Так-так, точно, его звали сеньор Мейсон. Ах да, я теперь вспоминаю/
— А я хочу знать о лошади, которую Каллендер отдал вам на хранение, — сказал Мейсон.
— Нет, нет, нет, это был не Каллендер. Другой человек.
— Какой другой человек?
— Такой ба-а-альшой.
— Вы знаете танцовщицу с веерами по имени Шери Чи-Чи? — спросил Мейсон.
— Знаю конечно. Она приехала к нам с этим человеком насчет лошади, и — о-о, столько бед случилось из-за этой лошади.
— А теперь перейдем к делу, — приступил Мейсон. — Начните с самого начала и расскажите мне все.
— Это произошло в тот же день, что и несчастный случай.
— Так что же стряслось?
— Все началось, когда тот человек и Шери Чи-Чи, танцовщица с веерами, приехали на ранчо вместе с лошадью.
— Как они доставили лошадь на ранчо?
— Это было ночью. Ба-а-алыпой человек сидел на лошади. Вот и все, что я знаю.
— А Шери Чи-Чи, танцовщица с веерами?
— Она приехала на машине, ехала очень медленно позади лошади. Была ночь. Первое, что я услышал, был стук копыт по дороге, так: цок, цок, цок. А потом я услышал, как ехал автомобиль, тихо так. Затем мой дом осветили фары, и эти люди вошли сюда. Это были очень хорошие люди, они хотели, чтобы я взял лошадь на несколько дней. Чтобы она постояла у меня на конюшне, и чтобы никто ее не увидел, и чтобы я позаботился и о седле и об уздечке.
— Продолжайте.
— И они мне хорошо заплатили. О-о, они и вправду заплатили мне хорошо, сеньор. Здесь я не могу пожаловаться.
— А что случилось потом?
— Затем, в тот же день, в тот самый день, когда произошел несчастный случай…
— В среду, одиннадцатого числа? — уточнил Мейсон.
— Я так думаю. Это и вправду было в среду. Да, я думаю, что одиннадцатого. Этот человек позвонил мне. Сказал, чтобы я оседлал и взнуздал лошадь и, в общем, подготовил ее.
— Подготовил к чему?
— Этого я не знаю, — ответил Кампо. — Он просто велел мне до ночи надеть седло и уздечку.
— А что еще?
— Предупредил, если меня будут спрашивать о лошади, то ответить, что она забрела на ранчо, что она была оседлана и взнуздана так, как я это сделал ночью; что я вроде боюсь, как бы у меня, не случилось каких-нибудь неприятностей, и поэтому решил ее оседлать, взнуздать и отвести к шерифу.
— Хорошо, что потом?
— Я ее седлаю и взнуздываю, а затем все и происходит. Не той ночью, а утром!
— Что?
— Это случилось рано утром. Еще не рассвело, и цыплята что-то расшумелись. Где-то там прохаживался койот, хитрый-хитрый такой. У меня с ним и раньше были неприятности. Он всегда приходит задолго до рассвета.
Моя тетка, Мария Гонзалес, она чутко спит, меня разбудила. Я услышал шум в курятнике и взял дробовик. Я выбежал из задней двери с фонарем. Держу фонарь и вижу два койотовых глаза, и тут я стреляю.
— И что же произошло?
— В койота я не попал, а лошадь ускакала.
— Куда она ускакала?
— А это уж я не знаю. Думаю, что уж точно недалеко. Было темно, и я погнался за койотом. Потом я решил, будет утро, поймаю лошадь. Ночью ведь ходи не ходи, все равно не найдешь. А койота я упустил. Это прямо дьявол какой-то. Слишком хитер.
— Ну а лошадь так и ушла?
— Нет, нет, сеньор. Я снова пошел спать. Стал ждать утра, чтобы идти искать ее.
— И что потом?
— Потом, — стал объяснять Кампо, — этот человек, который распорядился насчет лошади, я думаю, его зовут Гарри. Да, точно, Гарри. Фамилия его, сейчас припомню, да, вспомнил. Фамилия его Когсуэлл. Гарри Когсуэлл. Точно, его так звали. Позвонил Гарри Когсуэлл. Чтобы я привел лошадь на следующий день к шерифу. И просил, чтобы я еще принес два веера, которые эта девушка оставила на ранчо, когда здесь была.
— Хорошо, — сказал Мейсон. — А что с веерами?
— Я спросил Гарри насчет вееров, и он говорит, чтобы. я привез их к нему в Броули. А лошадь — к шерифу. Но лошадь, ее нет. Настало утро, но я нигде не мог ее найти. Эта лошадь, она может стоять часами с опущенными поводьями — стоять смирно, как привязанная. Я думал, что найду ее, что она так и будет стоять у въезда на ранчо, может быть, у ворот, но, сеньор, что мне было делать? Уже утро наступило, а лошади-то нигде не было.