— Линн?
Женский голос. Она с удивлением обернулась. Женщина неуверенно улыбнулась ей.
— Это я.
Поначалу она ничего не поняла. Подстриженная «ежиком» незнакомка с черной, как вороново крыло, косой челкой в стиле кого-то из героев «Острых козырьков» или, пожалуй, даже Лисбет Саландер, с мольбой смотрела на нее. Потом она узнала глаза. Лицо. И улыбку.
— Ильва? Что ты делаешь здесь? Что-то случилось?
Линн огляделась, но женщина была одна.
— Ты же совсем замерзла? Пошли внутрь, — сказала она и, положив руку на плечо бывшей подруги, повела ее к двери.
«Как она изменилась», — подумала Линн. Они были похожи внешне, когда виделись в последний раз. Обе с длинными светлыми локонами. И у них не было татуировок. Сейчас же голову Ильвы сбоку украшали два черных флага. Линн заметила их, когда они заходили внутрь.
Ильва сидела, укрывшись одеялом, на диване и маленькими глотками пила горячий чай.
— Я не знала, с кем мне поговорить, — сказала она нерешительно. — Я в курсе, что ты не с нами больше. И все равно мне не пришло в голову, к кому еще я могла бы обратиться.
Линн сидела к ней спиной, пытаясь разжечь тонкие щепки и газетную бумагу в кафельной печи. Ильва настороженно наблюдала за ней.
— Ты же иногда работаешь с полицией, не так ли?
Линн пожала плечами.
— Я помогала им с несколькими расследованиями. Это то же самое, чем мы когда-то занимались с тобой. Я понимаю, что это прозвучит странно, но я боролась против правого экстремизма, даже когда сотрудничала с ними.
Ильва еле заметно кивнула. Ее бывшие соратники из Линчепинга не сомневались, что Линн по-прежнему можно было доверять. В последние полгода она помогала и им, и отделению в Нерребро, когда нужно было достать необходимые данные, да и по другим вопросам, связанным с компьютерами, тоже.
Линн зажгла новую спичку. Бумага вспыхнула, и голубые языки пламени какое-то время робко облизывали дрова, пока не перекинулись на них окончательно и не приобрели яркий оранжевый цвет. Тогда она перевела взгляд на Ильву. Ей вспомнилось, как они впервые встретились. Ильву в группу АФА привела сестра, а Линн стала как бы ее наставницей. Они особенно сблизились, когда сестра Ильвы погибла в результате несчастного случая, занимаясь дайвингом. Их тесное сотрудничество и дружба достигли пика во время контрдемонстрации против Салемского марша нацистов в 2008 году, когда Ильва руководила людьми на улице, следуя инструкциям Линн, которая вместе с другими членами АФА находилась в квартире неподалеку и прослушивала радиопереговоры полиции. Именно из-за этого Линн потом обвинили в преступлении против государственной безопасности, и по приговору суда ей пришлось провести два года и два месяца в тюрьме Хинсеберг. Ильва же отделалась штрафами за неподчинение требованиям сотрудников правоохранительных органов.
Линн забралась под одеяло рядом с ней. Это показалось ей абсолютно естественным. Они же были близкими подругами и, казалось, только вчера расстались, пусть и прошло по меньшей мере лет восемь с тех пор, как их общение прервалось, когда Линн угодила в тюрьму.
— Значит, вы подверглись нападению нацистов несколько дней назад? И поэтому ты здесь? — спросила она и посмотрела на Ильву. Рана на ее голове уже начала заживать. Еле заметный синяк еще виднелся вокруг одного глаза. Ильва смутилась и вздрогнула. Кивнула.
— Все произошло в четверг. У нас была акция на базе нацистов в Тюресё. Там у них типография, сервера, снаряжение, — подтвердила она и прижалась ближе к Линн. — Они устроили нам засаду. Эзги, молодую девушку, чуть не забили насмерть. Она сейчас в реанимации.
— Я слышала об этом. Боялась, что это была ты или кто-то другой из «стариков», — сказала Линн и взяла Ильву за руку. — Но это все равно ужасно. Нацистам удалось хакнуть ваши мобильники или компьютеры?
— Я проверяла наше оборудование, но причин так думать нет. Защита, похоже, работала нормально. Кроме того, мы стараемся избегать контактов с помощью электронных средств связи и встречаемся лично, когда планируем акции, — ответила Ильва и, пожевав немного бутерброд с сыром — Линн поставила тарелку с закуской на край дивана, — продолжила: — Фредрик, ты его не знаешь, подозревал, что СЭПО слушает его, поэтому мы были крайне осторожными.
Она сделала паузу и добавила:
— Но проблема не в нем. Он знает, как ему действовать, чтобы защитить себя. Меня беспокоит кое-кто другой. Новый парень. Антон. Он с нами уже более полугода. Очень приятный. Умный.