Глава 5
Мужчина разложил листочки с распечатками телефонных разговоров на элегантном обеденном столе, выполненном из дерева какой-то благородной породы и металла. Всего их было три, и относились они к трем разным номерам, охватывая временной промежуток в последние четырнадцать дней. Он бросил взгляд в окно. Из него открывался умопомрачительный вид на холмы Сеедера с Монтельюсвеген и конференц-центром Мюнхенбрюггериет, видневшимися в слабом свете опускавшегося к горизонту по ту сторону водной глади солнца. Пусть расположенное рядом с Шиннарвиксбергет уродливое бетонное здание дома престарелых несколько портило это впечатление.
Квартира по адресу Норр Меларстранд, 26, где он сейчас находился, состояла из одной большой комнаты, плавно переходившей в кухню. Ему уже неоднократно приходилось бывать здесь — у него были ключи, и удивление, которое он испытал, когда впервые увидел, как она жила, давно прошло.
Помимо предметов роскоши здесь хватало вещей, более характерных для жилища хиппи. Левая символика на стенах. Черный флаг. Плакаты с надписями типа «Alter Summit Social Rights conference — Brussels», «Angela Davis: Free all political prisoners», «No G-20»[8], и еще одного, состоящего из множества небольших картинок, формирующих большую разноцветную мозаику. Все они были примерно на одну и ту же тему. Свобода, справедливость и равенство. Он ухмыльнулся. Глобалисты. Граждане мира. Предатели своего народа. Люди, принижавшие значение национальной и культурной идентичности. Но именно поэтому он оказался сейчас здесь, в квартире Эзги.
Пока один. И он, и она были членами группы анархистов. Ячейки АФА. Он улыбнулся и достал из холодильника банку пива. Отхлебнул немного прямо из нее. Пока все шло, как планировалось.
Даже несмотря на то, что его настоящие соратники и перестарались немного. Они потеряли контроль над собой, когда столкнулись лицом к лицу с анархистами, которых он заманил в дом в Тюресё. В то же время его левые так называемые друзья тоже не были агнцами божьими. Совсем наоборот. Поэтому они получили по заслугам.
Солнечные лучи проникали в эту квартиру на пятом этаже через большое кухонное окно и отражались от идеально начищенной стальной поверхности холодильника. Он невольно улыбнулся, слишком уж парадоксально выглядела ситуация. Собственная квартира в элитном районе. Масса дорогой мебели и… подушки с матрасами, лежавшие прямо на полу. Две стороны ее жизни. Зажиточные родители, обеспечившие жилье для дочери и обставившие ей квартиру. И она сама, левая экстремистка, позаботившаяся обо всем остальном. Они обсуждали это, когда он приходил сюда ранее. Эзги не видела здесь ничего странного. По ее мнению, если родители были хорошо обеспеченными, это вовсе не означало, что она может спокойно смотреть на беды других людей. Это не давало ей права оставлять без внимания растущие в обществе разногласия и проблемы наименее защищенной его части. Его всегда очаровывала ее наивность. Неужели она не понимала, что никто никогда не скажет ей спасибо за столь идеалистические взгляды. Однако ему приходилось соглашаться с ней. Целиком и полностью. Заходить еще дальше, чем она и другие в группе, в спорах о справедливости, о либертарном социализме.
Ему стоило массу усилий не сорваться. Не выдать себя. Даже если порой очень хотелось задать ей взбучку, когда она слишком далеко заходила в своих рассуждениях. Отвесить несколько хороших пощечин, которые вернули бы ее к реальности.
Вдобавок ко всему, по иронии судьбы, весь первый этаж дома занимал магазин флагов. Повсюду виднелись развевавшиеся на ветру желто-синие полотнища, прикрепленные к покрашенной в оранжевый цвет стене здания. Весь фасад как бы призывал уважать и любить свою родину, быть настоящими шведами. Это противоречило взглядам Эзги и АФА. На него же всегда действовало успокаивающе, когда, прежде чем войти в подъезд, он проходил мимо этих государственных символов. Они служили ему напоминанием о той общности, к которой он принадлежал. Чье время пришло сейчас.
Он провел пальцем по колонкам с телефонными номерами. По координатам мест, где находились ближайшие базовые станции в момент разговоров. Он мог получить те же самые подборки в цифровом виде, по электронной почте. Но не хотел рисковать и оставлять следы на случай, если его мобильник взломают. Хоть никто в его группе АФА ничего и не подозревал. Распечатки служили просто дополнительной мерой предосторожности. Способом находиться на шаг впереди. Видеть, чем занимались другие. По крайней мере, так он считал. До сих пор.
8
«Конференция Альтер-саммита по социальным правам — Брюссель», «Анджела Дэвис: Свободу всем политическим заключенным», «Нет G-20» (