За всеми этими увлекательными занятиями она не расслышала негромкого стука в дверь. Когда постучали во второй раз, уже чуть более настойчиво, она даже вздрогнула от неожиданности и уронила ручное зеркало, с помощью которого любовалась на свой профиль. Стекло в затейливой серебряной рамке мгновенно покрылось паутиной трещин.
«Разбитое зеркало — семь лет несчастий», — машинально подумала Императрица и крикнула:
— Да входите же, кто там еще?!
— К вам гость, — тихо доложила безликая и незаметная горничная.
— Ну так пусть заходит. Что за дурацкие церемонии?
Горничная выскользнула за дверь, откуда в ту же секунду появился Музыкант… в белом смокинге. Императрица даже рот приоткрыла от удивления: это что ещё за цирк? Похоже, мальчик думает, что они намерены отправиться на прием в какое-нибудь посольство.
— Что ты так удивляешься, красавица? — самодовольно усмехнулся Музыкант. — Думаешь, если я не миллионер, так уже и в красивой жизни ничего не понимаю? Не волнуйся: знаем, плавали. А ты все ещё в неглиже, моя прелесть? Никак не можешь платьице выбрать, глазки разбегаются?
— Разбегаются! — фыркнула Императрица. — Это ты, миленький, разбежался, смокинг нацепил. Думаешь, куда-нибудь поедем? Как же, сейчас! Кто меня отсюда выпустит?
— Не понял, — прищурился Музыкант, подходя вплотную к ней и беззастенчиво разглядывая очень соблазнительное декольте. — Ты под домашним арестом? А что натворила?
— Меня хотели убить. Понимаешь? Меня — убить!!
— Естественное желание, мне иногда этого тоже хочется. С чего такой крик на лужайке? Дай лучше выпить чего-нибудь, в горле пересохло.
— Налей себе сам. И мне заодно. Какая, в конце концов, разница, где пить?
— Никакой, — покладисто согласился Музыкант, — разница только в том, что и с кем. Похоже, ты пьешь водку, причем одна. Прямой путь к алкоголизму, красавица. Если уж так душа горит, зови меня, в компании веселее.
— Тебе тогда тут поселиться придется, — невесело усмехнулась Императрица.
— Даже так? Эк, тебя скрутило, болезная. Действительно, богатые тоже плачут, вот уж не думал, не гадал. Между прочим, поселиться здесь я могу. Только пожелай.
— Кто это мне позволит тебя здесь поселить?
Музыкант отставил чуть пригубленный бокал в сторону и взял Императрицу за обе руки.
— Что происходит, девочка? — тихо спросил он, без своего обычного фиглярства. — Тебя кто-то шантажирует? Запугивает? Ты теперь хозяйка, миллионерша, черт, дьявол, ваше превосходительство. А ты заладила, как бедная приживалка: кто позволит, кто позволит… Не узнаю тебя, Императрица.
Пожалуй, впервые в жизни с ней кто-то говорил вот так: ласково, ободряюще, вообще — по-человечески. Реакция оказалась совершенно неожиданной для неё самой: она уткнулась в плечо Музыканту и заплакала. Откровенно, вслух, навзрыд, немножко по-детски. Сколько себя помнила — плакала только по двум причинам: от боли и от злости. Сейчас, первый раз в жизни, она рыдала, пожалуй, просто так. Точнее, от непереносимой жалости к себе, маленькой.
— Успокоилась? — все так же нежно спросил её Музыкант, когда всхлипы наконец утихли. — Сплеснула эмоции? Теперь давай все по порядку с того самого момента, как мы с тобой расстались. И никаких комментариев, только факты. Договорились?
Факты? Она растерянно посмотрела на него: факт был только один — тот самый ужасный выстрел в церкви. Если бы Николай Дмитриевич не оттолкнул её тогда…
— Во время отпевания в меня кто-то выстрелил. Пулю получил начальник охраны…
Она зябко передернула плечами и залпом выпила все, что было в её бокале.
— Почему ты решила, что стреляли в тебя? Тебе угрожали? Кому-то выгодно тебя убить? Кстати, к кому все переходит в случае твоей смерти?
— Тому, кому я завещаю, наверное. У меня ведь нет близких родственников.
— При таких деньгах найдутся, не сомневайся. Но завещания ты пока ещё не составила?
— Нет. А зачем? Мне решительно все равно, что будет после моей смерти. А вся эта возня с нотариусами… Хотя Лев Валерианович каждый раз уговаривает меня написать.
— Это ещё кто?
— Ах да, ты же ничего не знаешь. Мой драгоценный супруг организовал мне опекуна. Сделал из меня эдакое переходящее красное знамя — приз победителю…
— Я, кажется, просил тебя пока воздержаться от комментариев. Мне сейчас нужны только факты. Соберись — и давай все с начала, подробно. Кто, откуда, почему, зачем…