Она залпом выпила бокал и протянула его Музыканту:
— Еще! И я передумала насчет таблеток. Одна, пожалуй, не помешает…
Он послушно полез в карман. Слишком уж послушно, как ей показалось.
— Нет! — почти крикнула она. — Лучше укол. У меня где-то ещё была ампула. Сейчас принесу.
Ее пошатывало, но слегка, а голова была совершенно ясной. Даже спать уже расхотелось. К тому же её подхлестывало вдруг возникшее чувство азарта: в этой игре она не позволит себя обмануть. Она победит, а он проиграет. А поскольку ставкой была в полном смысле этого слова жизнь, то это ещё больше горячило ей кровь.
Ампула в её тайничке действительно была последней, но это её не волновало. Еще добавить пару бокалов — и ночь промчится незаметно. А если… Если исхитриться и бросить в бокал Музыканту снотворное, то можно будет незаметно ускользнуть из дома. Где-то у неё были соответствующие таблетки. Не «самопальные», а из аптеки, честь по чести.
Она взяла ампулу, немного подумала и надела самый соблазнительный из своих пеньюаров — белоснежный, отороченный лебяжьим пухом. К нему идеально подходили белые туфельки на высоченном каблуке, но без задников, отделанные каким-то мехом, тоже белым…
«Чем не подвенечный наряд? — с усмешкой подумала она, бросив на себя беглый взгляд в зеркало. — Не было свадьбы, так хотя бы брачную ночь нужно обставить, как полагается».
Она уже забыла и про снотворное, и про свое намерение улизнуть из дома незамеченной, все её мысли занимала теперь предстоящая ночь. Не заметила она и того, что Музыкант все это время наблюдал за ней через неплотно прикрытую дверь в спальню и быстро вернулся в свое кресло, как только она направилась обратно в гостиную.
— А вот и я! — весело объявила Императрица, картинно застыв на пороге. — Как тебе?
— С ума сойти! — с неподдельным восхищением отозвался Музыкант. — Ты все-таки самая красивая женщина из всех, кого я видел. И самая опасная. Настоящая пантера.
— Боишься? — с удовольствием спросила Императрица, усаживаясь на свое место. — Правильно делаешь. Вот за это и выпьем.
— И за это тоже, — согласился Музыкант. — Давай сюда ампулу, ты просила укол…
Спустя некоторое время Императрица вдруг почувствовала, что предметы перед её глазами начинают расплываться, комната теряет свои привычные очертания и даже лицо Музыканта все время заволакивается какой-то пеленой. Она попыталась сообразить, сколько же успела выпить, но тут же отказалась от этой попытки. На смену веселому куражу пришло чувство какой-то абсолютной расслабленности и даже умиротворенности. Она зевнула один раз, потом другой и уже сонно пробормотала:
— Спать очень хочется…
— Сейчас я отнесу тебя в кроватку, — услышала она над собой голос Музыканта. — Устала моя девочка, ей нужно отдохнуть. Отдохнуть нужно моей ненаглядной…
Императрица слегка удивилась такой необычной для Музыканта нежности, но глаза у неё сами собой закрывались, а тело стало легким и невесомым. Она не столько почувствовала, как Музыкант взял её на руки, сколько словно бы увидела это со стороны. И вдруг оказалась в ванной комнате около бассейна, а Музыкант осторожно снимал с неё пеньюар.
— Сейчас примешь ванну, — донесся его голос уже совсем издали. — Три капли нового эликсира… обязательно. Так будет ещё соблазнительнее… Еще…
Она ощутила резкий, экзотический запах, но уже не почувствовала, как её опустили в теплую воду, не увидела, как Музыкант взял со столика пульт управления. Она так и не поняла, что произошло, когда стеклянная стена скользнула в сторону, бассейн соединился с прудом и забурлившая вдруг вода стала быстро окрашиваться в красный цвет. И уж конечно не услышала того, что произнес Музыкант.
— Меня невозможно обмануть, дорогая. И убить меня никому не удастся. Теперь ты всегда будешь со мной, обещаю…
Час спустя ничто не напоминало о том, что здесь произошло. Стеклянная стена нова отгораживала пруд от бассейна, где чуть зеленоватая вода приятно пахла хвоей и сандалом. Пеньюар Музыкант аккуратно убрал на место, сел в то же самое кресло, в котором провел начало вечера, снова наполнил свой бокал, закурил и включил негромкую музыку.
Немного омрачала его настроение лишь мысль о том, что несчастных рыбок пришлось закопать в углу зимнего сада. А ведь они могли быть ещё живыми…
Глава семнадцатая
Он проснулся от собственного вопля: ему снова снилась женщина без лица. Она склонялась над ним, обволакивая его душным запахом каких-то приторных духов, но сквозь него пробивался отвратительный запах свежей крови. Когда он в первый раз его почувствовал? Наверное, тогда, когда в ночном клубе, где он работал, обкурившиеся посетители зарезали двух танцовщиц. Их убили прямо в зале во время исполнения номера, и теплая кровь одной из девушек брызнула ему прямо на грудь…