— И напрасно, — ответила она. — Я бы тебе дала хороший совет. Мне теперь все известно, миленький. Все видно.
Он поискал глазами, чем бы запустить в дорогую супругу, но под рукой стояла только бутылка с коньяком, ещё наполовину полная. Не расходовать же драгоценный напиток на эту стерву. Впрочем, можно просто придушить. Слегка. Чтобы часочек полежала в отключке, а он пока соберется с мыслями и решит, что делать дальше.
— Опять убить меня задумал? — равнодушно поинтересовалась Императрица. — Ну-ну. Может, по второму разу лучше выйдет.
Олега внезапно обдала волна удушающего страха. Как она здесь оказалась? Он же убил её, да, точно, убил и даже растворил тело. Что за идиотские номера? Или… Или эта сумасшедшая опять подсунула вместо себя двойника? Да не может быть, он же сам отвозил труп Юлии за город и надежно припрятал на какой-то свалке. От него и костей-то, наверняка, не осталось, в такую жару…
— Что молчишь? — осведомилась Императрица. — Задумываешь какую-нибудь очередную пакость? Кто тебе теперь помешал?
Химик! Только теперь Олег понял, что единственный человек, способный свидетельствовать против него, это Химик. Его и нужно убрать. Поехать к нему, под каким-нибудь предлогом войти в квартиру и… И что? Отравить Химика вряд ли получится, он сам кого угодно отравит. Задушить? Здоровый мужик, просто так не дастся. Нужно его напоить! А потом, когда он уже ничего не будет соображать, утопить в ванне. Блестящий вариант, все решат, что человек спьяну полез купаться и у него по такой жаре сердце не выдержало. Правильно, нужно поехать к нему с Императрицей, на красивую женщину он обязательно клюнет. И её, кстати, можно будет утопить в той же ванне. И все, концы в воду!
Олег даже хихикнул от восторга перед собственной изобретательностью, но тут же задохнулся при мысли о том, что он, кажется, сходит с ума. Он же убил Ирку, точно убил, ещё плакал потом почти сутки, потому что любил эту зеленоглазую дрянь, любил так, как никого ещё в жизни. Ну да, все правильно, так и было. Почему же она сидит тут как ни в чем не бывало, покачивает ногой, болтает глупости, подбивает его ещё на одно преступление? А-а, это не Ирка! Это Лариска, гадина, надела парик и притворяется Императрицей, хочет от него избавиться. Не выйдет, крошка! Мы ещё посмотрим, кто кого одолеет.
— Ларка, кончай придуриваться, — прошипел он. — Я все понял, не зли меня, ладно? А то…
— Какая я тебе Ларка, идиот? — отозвалась его собеседница. — Не узнал меня, зайчик? А теперь — тоже не узнаешь?
Она наклонилась к нему поближе, обдавая запахом тяжелых, экзотических духов. Олег в ужасе закричал: у женщины не было лица! Гладкое белое пятно под копной каштановых волос. А распахнувшийся кружевной пеньюар обнажил… скелет. Крик перешел в вой и захлебнулся на немыслимо высокой ноте…
Он подскочил на постели и огляделся вокруг безумными глазами. Комната была пуста, ветерок парусил тонкие занавески, а с улицы доносились обычные звуки города. Опять этот сон! Надо потребовать у Ларки свою долю и сваливать за границу. В санаторий, где лечили Ирину. Да к чертовой матери, лишь бы избавиться от этого ужаса.
— Я её убил, — сообщил он в пространство. — В потустороннюю жизнь не верю. Слышишь, не верю. И перестань морочить мне голову.
Звук собственного голоса окончательно вернул ему ощущение реальности. Десять часов утра. Три часа он кое-как протянул, осталось… Осталась целая вечность, если не явится проклятая Ларка! Черномор в своем логове раньше пяти часов вечера не нарисуется. А таблетки кончились. Попробовать, что ли, эти новые, без этикетки? Не станет же Лариска хранить в аптечке кучу яда! С ума его эти бабы сведут, честное слово. Завяжет, ни к одной близко не подойдет, с ними одна морока…
И тут он вдруг вспомнил последнюю встречу с отцом. Это было так давно, что почти его не беспокоило. Его вышибли из военного училища «за неуставные отношения». Паскудство, какое, все этим занимаются, а попался он один. Дурак лейтенант спьяну проговорился о безотказном смазливом курсанте. Лейтенанта отправили куда-то в Тьмутаракань, а его просто выгнали с громким скандалом. Провели борьбу за чистоту рядов арии на высшем уровне.
Отец, полковник, кадровый военный, постарел за три дня на двадцать лет. Встретив дома единственного, обожаемого сыночка, продолжение рода и надежду, он только и проронил:
— Мерзавец. Лучше бы ты кого-нибудь убил. Баб не хватает? Ты мне больше не сын.
Сказал батя, как отрезал. Действительно ведь отказался от сына, старый маразматик. Официально отрекся. Понятное дело, если бы сыночек девок трахал, то все нормально, молодая кровь играет, гусарские забавы, то-се. А ежели мужчин предпочитает… Тоже, открыли Америку: у Гитлера, вон, все солдаты в охранном полку были голубыми. Фрицам, выходит, можно, а русским — нельзя?