Лишь спустя несколько лет она сама осознала, что больше всего в её одинокой и "свободной" жизни её устраивает то, что она может ежедневно пить, не слушая ничьих упреков. А в замужестве ни один муж ей бы этого не позволил.
Поняв, что если так будет продолжаться, она в конце концов сопьется, Карина взяла на работе очередной отпуск и приехала в Москву в наш коммерческий медицинский центр. Лечиться в своем городе она не хотела, боясь огласки. На работе о её пьянстве по-прежнему никто не подозревал, так как по утрам никаких похмельных явлений у неё ещё не было, и по ней не было даже заметно, что она пила накануне.
Ей даже не понадобилось медикаментозное наркологическое лечение. Как врач, она все понимала. Ей нужно было выговориться, рассказать о себе. Хотя со времени разрыва с мужем прошло уже 5 лет, Карина никак не могла с этим примириться и все ещё надеялась на его возвращение, хотя и твердила себе, что нужно забыть его и ради этого пускалась в любовные авантюры.
В течение месяца я проводила психотерапию, и Карина уехала домой в совершенно ином настроении. Как она сама говорила, она избавилась от этого "наваждения" и решила начать "новую жизнь".
Через год она пришла уже вместе с новым мужем, будучи в Москве проездом после отпуска. И это уже была совсем другая Карина - веселая, остроумная, жизнерадостная, влюбленная и счастливая. Муж её мне понравился. Он не сводил с Карины влюбленных глаз, и в каждом их взгляде, в том, как они непроизвольно касались друг друга, сидя рядом, - был налет эротики.
Карина почти не пьет. Лишь когда на работе бывают "междусобойчики" или дома собираются друзья, она может выпить 2-3 рюмки коньяка, но не больше. Одна не пьет никогда.
Муж даже не подозревает о том, что в течение 5 лет она пила ежедневно. Я это поняла с первых же слов и в дальнейшем мы, не сговариваясь с Кариной, говорили так, будто я лечила её по поводу реактивной депрессии, а не по поводу алкоголизма.
Несколько лет она присылала мне поздравительные открытки на праздники на адрес нашего центра, потом наш адрес поменялся, и больше вестей от Карины у меня не было, но я уверена, что у неё все в порядке. Обида и одиночество - не лучшие спутники, а спиртное дает лишь временное забвение, но не утешение. А когда личная жизнь женщины налаживается, то и утешения в рюмке она не ищет.
Есть вариант тайного пьянства одиноких женщин, которые никогда не были замужем и не имеют детей. Это редкое явление, но оно есть. У таких женщин или изначально существует психическая патология, из-за которой они не могут найти спутника жизни, или они приобретают её в процессе своей одинокой и унылой жизни. Утешение от одиночества они находят в спиртном. Они тщательно скрывают свое пьянство от окружающих, пьют обычно понемногу, никогда или крайне редко напиваются, у них есть своя постоянная доза, которую они не стремятся увеличивать, и на их работе долгое время могут не знать об их пьянстве, а наоборот, считать их трезвенницами, потому что некоторые из них становятся ханжами и активно порицают распущенность других. Некоторые из них тихо спиваются.
Валентина по характеру стеснительная, необщительная, молчаливая. В детстве у неё была одна подруга, которая жила в том же доме. Они учились в одном классе, ходили вместе в школу, сидели за одной партой, готовили дома уроки. Когда подруга вместе с родителями переехала в другой район, Валентина долго переживала и плакала. Но родители не разрешали ей ездить на другой конец города, чтобы повидаться с подругой. Они часами разговаривали по телефону, и это как-то скрашивало одиночество Валентины. Больше подруг у неё не было.
Закончила школу и финансовый техникум. Работает бухгалтером. Намеренно выбирала коллектив, где были одни девушки и женщины.
С подростковых лет Валентина считала себя "дурнушкой" из-за того, что у неё на щеке большое родимое пятно. Из-за этого она отрезала свою длинную косу, зачесывала волосы на косой пробор, чтобы прикрыть родимое пятно прядью волос. Привычка постоянно поправлять волосы или прикрывать пятно рукой осталась у неё на всю жизнь.
Хотя она далеко не "дурнушка", а довольно симпатичная женщина с приятным лицом, но от комплекса неполноценности она не смогла избавиться даже став взрослой.
И сверстников, и мужчин всегда избегала. С одноклассниками и сокурсниками почти не разговаривала, завидев юношу или мужчину, низко опускала голову, чтобы волосы упали на лицо, и быстро пробегала мимо. В каждом мужчине видела потенциального насмешника. Почему-то она считала, что мужчины будут стремиться обязательно унизить её и оскорбить.