Но нет безвыходных ситуаций, и на мой взгляд, ничего страшного не произошло. Если бы Аня сама не создала себе такую репутацию, то к ситуации можно было бы отнестись с юмором.
Мы вместе с моей пациенткой проанализировали всю её жизнь. Оказалось, что мать растила её одна, Аня носила её фамилию, а отчество деда. Когда, будучи подростком, Аня спросила, кто её отец, мать нехотя призналась: "Да был один кобель… Вспоминать противно. Погулял и бросил. Не верь, доченька, мужикам, все они кобели, им одно подавай. Я вон тоже поверила, а осталась матерью-одиночкой. Даже фамилию свою не захотел тебе дать, говорил, что не его ребенок и он знать его не хочет".
Обида осталась надолго. Когда Аня была маленькой, мать говорила, что её отец умер, а теперь оказалось, что он и знать её не хотел. Она и так росла робкой, а тут прибавилось ощущение собственной неполноценности - "безотцовщина"! Больше всего она боялась, что об это узнают её одноклассники и будут её дразнить, а к насмешкам, осуждению и к мнению о ней других людей Аня всегда относилась крайне болезненно
Аня росла старательной, дисциплинированной, послушной, училась на одни "пятерки". На мальчиков внимания не обращала, они на неё тоже, у них были более бойкие подружки. Мать радовалась, что дочь "на глупости" времени не тратит, на свидания не бегает, сидит дома, много читает. Аня с отличием закончила институт, уже через два года защитила диссертацию, все считали её очень способной, прочили большое будущее. Она изо всех сил старалась оправдать надежды научного руководителя. Когда он ушел на пенсию, она заняла его место.
Так она и жила. Своей жизнью не тяготилась, считала, что сумела реализовать себя в работе и добилась успеха. О возможности брака Аня даже и не думала. Ее мать всю жизнь прожила одна, и Аня собиралась прожить одна. У неё была любимая работа, хорошая репутация, слаженный коллектив, который её беспрекословно слушался, и этого, ей казалось, вполне достаточно. И вдруг её привычный мир рухнул.
С её депрессией мы справились быстро. Аня поняла, что никакой трагедии нет, все можно начать сначала. Как и многих своих пациенток, я учила её кокетничать, одеваться, пользоваться косметикой. Поначалу ей все давалось с трудом и вызывало внутреннее сопротивление. "Да бесполезно все, Диля, Дэрдовна, - вяло возражала она. - Какая из меня кокетка?! Мне уже скоро сорок, а на меня даже в молодости ни один мужчина не обращал внимания. Куда уж теперь наверстывать упущенное…" А я ей возражала, что мне самой уже скоро пятьдесят, но если бы я осталась одна, то не считала бы, что все потеряно. "Так то вы… - уныло роняла она. - У вас профессия такая". Но при чем здесь моя профессия, когда речь идет о личной жизни? На что Аня находила другой аргумент: "Вы уверенная в себе, а я всю жизнь боялась, что меня будут дразнить "безотцовщиной" и старалась от всех отгородиться, чтобы никого не пускать в душу". И вот тут мы добрались до корня всех её бед. Не я ей об этом сказала, - она сама поняла причину. То, что с Аней произошло, типично. Как и у многих одиноких женщин, у Ани тоже задержка психосексуального развития и низкая самооценка. Но это не фатально, а вполне поправимо.
Аня отказалась от безвкусной одежды унылых расцветок, которую почему-то носят многие женщины с такими же проблемами, - "серо-буро-малинового" цвета, или цвета "раздавленной блохи", как я их называю. Это напрочь убивает женскую индивидуальность и привлекательность. Одежда отражает не только социальный статус женщины и её финансовое состояние - ведь материальные возможности нормально одеваться у Ани были, но не было желания.
По тону и стилю одежды психиатр может сразу составить представление об эмоциональном состоянии женщины, о том, как она к себе относится, довольна ли собой и своей жизнью. В этом Аня со мной согласилась и купила элегантные костюмы, в которых выглядела деловой, энергичной женщиной, которая заботится о себе. На более нарядную одежду она решиться пока не могла, но всему свое время. По моему совету она постриглась, и с новой прической сразу помолодела и похорошела. Слегка припудрилась, наложила на веки светло-серые тени, тронула губы светлой помадой - и глаза засияли, на губах появилась улыбка.