Оля вышла замуж юной неопытной девушкой за человека, который был её первым мужчиной. То, что он выпивал, её не остановило. Она забеременела, и они поженились. А дальше все покатилось, как это бывает в семье, где муж пьет.
Муж Оли был техником высокой квалификации, когда-то его ценили за профессионализм, хвалили на производственных собраниях, награждали премиями. Первое время он пил, как это принято, по выходным, праздникам, в дни премии и зарплаты. Потом все чаще и чаще. То у него произошло радостное событие, например, утвердили его рационализаторское предложение или премировали, и это хороший повод для выпивки, надо же "обмыть"!, - то он огорчен, что сломался прибор или напарник запорол важную работу, - и это тоже повод, и так далее. Потом и поводы придумывать не стал, пил ежедневно.
Оля все терпела, умоляла мужа бросить пить, настаивала на лечении. Лечиться он не хотел, а его обещаний бросить пить хватало максимум на несколько дней.
В трезвом состоянии у мужа или вообще не было эрекции, либо она пропадала при попытке ввести половой член. Более-менее приличной эрекция была у него только в состоянии опьянения. Но пьяный он был груб и даже агрессивен. Вернувшись поздно ночью, он мог потребовать близости, даже если Оля спала. Если она сердилась и отказывалась, мотивируя, что он пьян и противен ей, мог ударить её и почти силой овладеть женой. Ни слезы, ни просьбы на него не действовали. Будучи пьян, он никак не мог достичь оргазма, и Оля была вынуждена терпеть половой акт по полчаса и более, ненавидя мужа и презирая себя.
Муж полностью утратил свою профессиональную квалификацию. У него постоянно тряслись руки, и он ломал тонкие приборы. В трезвом состоянии он вообще не мог работать, и стал пить уже с утра. Но выпив, он мог напортачить на работе. Периодически у него возникали многодневные запои, и он прогуливал работу. Его уговаривали, наказывали, штрафовали, но ничего не менялось. Потом терпению начальства пришел конец, прежние заслуги были забыты, и его уволили. На другую работу его не брали. В отделе кадров, увидев перед собой типичного алкоголика с трясущимися руками и характерной внешностью, ему сразу же отказывали. То он работал грузчиком в магазине, то вообще не работал.
Поняв, что надежды нет, Оля разошлась с ним. После развода она сказала себе, что больше замуж никогда не выйдет, она уже столько натерпелась в браке, что решила, что лучше жить одной, чем ещё раз оказаться женой алкоголика. Живет с матерью, воспитывает сына. Муж окончательно спился. Все пропил, клянчит милостыню, пока его не прогонят официальные нищие, питается по помойкам, по мелочам ворует.
Исход у алкоголизма только один - это личностная, нравственная и социальная деградация. Если алкогольный процесс начался, если его не лечить, то деградация неизбежна. Не тешьте себя надеждой, что он согласится лечиться, и все у вас наладится.
Лечиться подавляющее большинство больных алкоголизмом не хотят и алкоголиками себя не считают. Они уверены, что не больны, а пьют "как все", не больше и не меньше, и якобы в любой момент могут бросить пить по собственному желанию. На слезы и мольбы жены алкоголик обещает, что напился последний раз и скоро, может быть, уже с завтрашнего дня, он начнет новую, трезвую жизнь, причем, он сам в это искренне верит. Он кается и бьет себя в грудь, клянется, что бросит пить, а жена ему в очередной раз верит, хотя он уже обещал не раз. Верит, потому что ей очень хочется в это верить, как же жить без веры и надежды?!
Он действительно может несколько дней (недель, месяцев) держаться и не пить, и его жена уже повеселела, поверила, что все наладится, и радостно говорит матери или подруге: "Он не пьет!". Но проходит время, и он опять является "на бровях" и, покачиваясь и бессмысленно улыбаясь, несет какую-то ерунду, что встретил приятеля, с которым сто лет не виделся, - ну как же не выпить за встречу! Или у него случилась неприятность, или ему дали премию, или он завершил удачную сделку, или ещё тысячи разных "уважительных" поводов. Поводов у него может быть сколько угодно, и реальных, и придуманных, а причина только одна и называется она на психиатрическом языке влечением к алкоголю. А все остальное лишь поводы, хотя внешне они могут звучать очень убедительно.