— Так в чем же дело! Давайте встретимся, господин Раут! Вы, вероятно, находитесь возле этой установки? Хотелось бы взглянуть на нее. Вы не будете возражать?
— Боюсь, что буду…
— Почему же?
— Видите ли, господин наместник, после штурма здесь некоторый беспорядок. И к тому же людно. Мои стражники с трудом сдерживают любопытных, лучше — я к вам.
— О чем речь, господин предводитель? Я буду ждать вас с нетерпением.
— Я не замедлю явиться. — Кроум положил трубку на аппарат и обратился к Сетроуму и Марсу: — Друзья мои, я хочу, чтобы разговор с наместником был вами не только услышан, но и записан. Возможно, это пригодится. А я же, в свою очередь, хочу предложить наместнику сделку: поменять Озерса на вот эту установку.
— Ничего себе! — вырвалось у Сетроума.
— Понимаю ваше чувство, но иного выхода не нахожу. Озерс, в конце концов, сумеет, если приспичит, построить еще одну установку, наместник же, с вашей легкой руки, мысленно уже примеряет корону императора всей планеты. Власть заманчива, господин Сетроум, не правда ли?
— Но я…
— Это чисто риторическое замечание, господин Сетроум. Сейчас я буду торговаться, как бойкая торговка на рынке. Мне надо оттянуть срок передачи установки по меньшей мере месяца на два, чтобы укрыть вас от наместника понадежнее. Это возможно, господин Арес?
— Укрыться на Олле сложновато, но попытаться можно, господин предводитель. Однако для подготовки вы наметили совсем незначительный срок. Минимум полгода. Учитывая его службу контрразведки.
— Кстати, господин Арес, вас это касается тоже. Как соучастника и свидетеля. Вы понимаете, о чем я?
— К сожалению, понимаю.
— А вы, господин Сетроум?
— Кажется, тоже. Надеюсь, что господин Арес растолкует мне подробнее.
— Ну что ж, господа, раз так, я буду торговаться за каждый лишний час, за каждую минуту! Передвиньте «коридор» в приемную наместника, не желаю своим появлением спровоцировать стражу на случайный выстрел. Спасибо, и ждите, я пошел.
Кроум шагнул в «коридор» и очутился перед референтом наместника.
— Доложите, — коротко бросил он онемевшему референту. Тот судорожно нащупал кнопку селектора:
— Ваше превосходительство, к вам господин предводитель лордов Атлы… — Челюсть его больше не закрывалась. Кроум мимоходом в душе посочувствовал референту — очевидно, тоже не жилец, раз теперь в курсе… Но тут появился наместник.
— Весьма… Весьма рад нашей встрече, милый Раут. Вы так быстро, что я не успел закончить одно дело… Впрочем, мы и здесь можем поболтать. — Наместник кивнул референту: — Сообразите нам что-нибудь прямо сюда и э-э… позаботьтесь, чтобы нам не мешали. И побыстрее!
Оба расположились в креслах.
— Итак, господин предводитель, я в предвкушении захватывающей истории… Так что вы говорите о таланте этого юноши?..
— За последние сутки мы так с вами сблизились, что мне хочется называть вас просто по имени, вы позволите?
— Нам с вами давно следовало стать накоротке. Мне тоже надоело называть вас, перечисляя титулы и достоинства. У нас в Урфе с этим проще. Я слушаю вас, дорогой Кроум.
— Арфик, вы младше меня, пожалуй, лет на пять, то есть молоды, энергичны, и вам не надоели еще власть и те обязанности, которые она с собой несет. Вы жаждете власти, славы, денег… А я устал. Можете мне не верить, но меня просто тошнит от мышиных интриг оппозиции, от придворных интриг вообще, лоббирования различных группировок и прочая, прочая. Я сижу в кресле предводителя лордов потому, что просто не вижу бескорыстного, бескомпромиссного человека, способного с достоинством принять у меня эстафету и — не обращайте внимания на громкие слова — честно служить дальше на благо народа Атлы. Но вы, Арфик, — вы лучше, чем кто-либо, информированы о моем образе жизни. Я иногда и сам натыкался на ваши «жучки», знал, одним словом, что вы ежечасно в курсе моих проблем, правда, я и не предполагал, что вы заберетесь даже в туалет, ибо все это уже частная жизнь человека. Вы позволите задать вам вопрос с преамбулой?
— Я весь — внимание.
— Спасибо. Скажите, Арфик, вот вы, зная обо мне практически все, — вы поверите мне, если я дам вам честное слово?
— Если слово дадите вы — поверю.
— Тогда отдайте мне Виллика Озерса, а взамен я отдам вам установку.
— О чем вы?
— Арфик, он сидит в вашем кабинете, а шестеро ваших стражников держат его на мушке.
Наместник нервно засмеялся.
— Вы знаете, господин Кроум, это очень ценный для меня человек. С ним я связываю свои далеко идущие планы, мне не хотелось бы с ним расставаться… Впрочем… Зачем он вам, только честно?
— Увы, Арфик, вы человек, очень легко поддающийся прогнозированию: я предвижу, чем закончится для Виллика знакомство с вами, и мне жаль парня. Отдайте его — и через полгода установка ваша.
— Полгода! Но это же невозможно!
— И тем не менее раньше вы ее все равно не получите.
— Я сумею заинтересовать Виллика, он будет работать день и ночь!
— Вы даже не принимаете в расчет его друзей?
— Вот как?
— Предположим, что Виллика вы заинтересуете, однако автоматически это будет подразумеваться как приговор остальным — вы не оставляете им выбора. Для вас разумнее будет закончить дело миром, разумеется, если мое честное слово имеет для вас какой-либо вес.
— Имеет, Кроум, но полгода — нереальный срок.
— Я понимаю ваше жгучее нетерпение, однако мне следует понадежнее спрятать детей. Я не хочу, чтобы вы отыскали их в ближайшие два-три десятилетия, а там…
— Зачем же им прятаться? Не такой уж я и злопамятный. Хотите, Кроум, я тоже дам вам свое слово?
— Зачем же вам дополнительный грех клятвопреступника?
— Почему вы мне не верите?
— Арфик, вам не показалось странным, что наш утренний конфликт, в общем-то, кончился почти ничем? Тогда я повторю: вы очень предсказуемы. Сама логика диктатора, — а вы ведь на меньшее не согласны? — сама логика продиктует вам ограничить число свидетелей, знающих про установку, до разумного, а возможно, и неразумного, то есть равного нулю, числа. Отдайте мне Виллика. А я дам еще одно слово, что до самой вашей смерти они будут хранить молчание о том, что произошло, вы один будете безраздельно владеть установкой. Клянусь!
— Да верю я вам, Кроум, верю… Но нельзя ли побыстрее?
— Обещаю, что передам вам установку, как только буду уверен, что дети в безопасности, возможно, это случится и раньше, нежели через полгода, но пока срок изменить не могу. Да и вам надо тщательнее обдумать, как поэффективнее распорядиться сокровищем.
При слове «сокровище» в голове у Арфика промелькнуло содержание вещего сна и особенно его финал.
— А ведь я убью вас, Кроум. — Это вырвалось у Арфика помимо воли.
— Я знаю, — спокойно согласился Кроум. — Надеюсь, вы выберете для этого ночное время. Во сне как-то приятнее умирать… — Кроум понял, что наместник уже согласен. — Итак, вы отдаете мне Виллика?
— Черт бы вас побрал, Кроум, вы тоже не оставляете мне выбора. У вас безупречная логика. Забирайте вашего студента. Но ровно через полгода…
— А возможно, и раньше. Слово я вам дал, отдайте Озерса.
Наместник хлопнул в ладоши, в дверь немедленно просунулась голова референта.
— Скажите им, пусть выведут сюда… этого.
Референт змейкой просочился к селектору. Через минуту из кабинета наместника вышел Озерс, потирая запястья, за ним — стражник.
Кроум громко сказал в пространство:
— Мы уходим!
Тотчас же из воздуха появилась рука Марса. Она взяла Озерса за руку, потянула за собой, и тот скрылся.
— До встречи через полгода, — попрощался с наместником Кроум.
— Я уже начал ждать, Кроум, — ответил тот. — До свидания.
Глава 10
НАСЛЕДСТВО КУБА, ИЛИ ФОРМУЛА СЧАСТЬЯ
Я долго размышлял, куда поместить эту главу: напечатать ее в конце книги или привести записи Куба именно здесь, чтобы они органично вписались в канву повествования? Мучили сомнения: а не пропустят ли потенциальные мои читатели мудрость Куба, если его записи я помещу в середине текста, а не в конце? Потом я решил, что те, кто не хочет с ними ознакомиться, не будут тратить свое драгоценное время ни сейчас, ни после, а кого эти записи заинтересуют, те, покончив с основным повествованием, перелистают страницы назад и уже прочтут эти записки внимательно, возможно, даже с карандашом в руке. В самом деле, кому не хочется быть счастливым?