Однако теперь для создания второй установки Кроуму требовалось достать и передать Озерсу кристалл алмазила, причем максимально крупных размеров. Кроум, используя свое положение, выпросил у директора геологического института редкостные музейные образцы алмазила, каждый величиной с гусиное яйцо, но с передачей их Озерсу не спешил, опасаясь, что в суматохе переселения чья-нибудь небрежность превратит кристаллы в абразивную пудру.
Отобранные колонистами девушки оказались не такими уж и подарками. Особого неприятия будущие мужья у девушек не вызывали, но вопросы, которые они, не стесняясь, задавали Кроуму, не раз и не два вгоняли его в краску. Если бы не лимит времени, Кроум постарался бы найти невест поскромнее, но, с другой стороны, так ли уж украшает первопроходца скромность?
И вот настал последний день владения установкой. По телефону Кроум договорился с наместником, что тот ровно в полдень явится на базу со своими людьми, чтобы перевезти аппарат, а сам, одевшись по-походному, неожиданно осознал, что уже простился с Атлой и Оллом и тоже переходит жить на Жемчужину. Нет у него права бросить несмышленых отроков одних на чужой планете, за сорок световых лет от родной земли. Поняв, что решение его твердо и ничто в Атле его не держит, он успокоился, отдал референту необходимые указания и с чистой совестью дал команду отправлять девушек на военную базу. Сам же выехал на правительственном автомобиле.
На базе он первым делом приказал коменданту: как только машина с наместником минует ворота базы, отсчитать ровно 15 минут и заглушить дизель в электростанции. На этом считать свои полномочия исчерпанными и отправляться к постоянному месту службы. Затем Кроум повел девушек в бункер с установкой. Колонисты к этому времени должны были выстроить отдельные коттеджи и надежно заанкерить надувные конструкции. Переправив девушек, Кроум переложил кристаллы в нагрудный карман куртки и посмотрел на часы. Оставалось еще минут пятнадцать. Полистал инструкцию к установке, написанную им специально для наместника, затем попытался изменить место выхода «коридора», с тем чтобы наместник не увидел импровизированный поселок, — отвел его метров на сто пятьдесят к скалам. Едва он закончил возиться, как вошел наместник.
Арфик Абрагам Кнор все эти полгода чувствовал себя если не обиженным, то уязвленным. В душе его копилось чувство неудовлетворенной мести, так что судьба Кроума и этих сопливых террористов была им решена давно и бесповоротно. Куда бы ни спрятал их этот старый лис Кроум, куда бы ни засунул, все равно он их отыщет и все равно каждый из них понесет наказание, равное нанесенной обиде, то есть — смерть, причем они сами будут умолять Арфика о смерти и принимать ее как великую милость.
Арфик с удовлетворением слушал доклады о суете Кроума, хихикал, когда Кроум завез на базу несколько комплектов надувных коттеджей. Или Кроум хочет его дезориентировать, или старый лис действительно сошел с ума: легче всего вычислить беглецов именно в пустынной местности, а уж отыскать их — не проблема вообще. Подтверждением безумности предводителя послужили девушки, освобожденные из мест заключения, как раз по числу мужчин, исключая того, кого Мрай наметила в женихи себе. Впрочем, возможно, Кроум задумал и отвлекающий маневр. «Все равно я найду их, старая мерзкая лисица», — думал Арфик. В день, оговоренный им с Кроумом как последний, Арфик едва не сгорел от нетерпения. Он уже давно замыслил и обдумал комбинацию, которая вернет его в Урф с повышением, с назначением губернатором столичной области. Об освобождении губернатора от должности и вообще от жизни Арфик позаботится немедленно после вручения ему Кроумом заветной установки. Только бы побыстрее истекали эти самые длинные сутки в его жизни.
Но вот они истекли. Арфик ехал в сопровождении личного эскорта, и на щеках его играл лихорадочный румянец. «Нельзя так возбуждаться, — подумалось ему. — Это вредно отражается на здоровье и продолжительности жизни. Чертов адреналин! Волнуюсь, как перед первым в жизни свиданием». Он равнодушно скользнул глазами по фигуре вытянувшегося перед ним коменданта базы. Поскольку разведка наместника не напрасно ела его хлеб, экскурсоводы наместнику не требовались, водитель остановил машину у входа именно того бункера, в котором Арфика ждала заветная цель. Он нарочито поспешно покинул машину, бросив негромко: «Я сам», открыл бронированную дверь и неторопливо стал спускаться.
— Ну, наконец-то! — послышался голос Кроума, когда наместник достиг дна. — Я уже начал волноваться, не случилось ли с вами чего-нибудь. Хотя — что вообще может с вами случиться, Арфик?
— Вы правы, Кроум. Где же она?
— Непосредственно перед вами, Арфик. А вот и инструкция с правилами пользования… Извините, написано от руки, но почерк, по-моему, разборчивый. Вы человек умный, поймете, что здесь к чему. А теперь позвольте пожать вашу руку и сообщить, что я решил отсрочить собственную смерть и намерен покинуть вас, Арфик, прямо сию минуту. Прощайте, и дай Бог вам удачи.
С этими словами Кроум повернулся и шагнул чуть в сторону от установки, туда, где в светлом пятне угадывались очертания какой-то скалы. И он ушел бы, если бы не внезапно поднявшаяся из глубин Арфика ярость. Арфик выхватил пистолет и выстрелил в спину черной фигуры. Кроум оглянулся, лицо его выражало недоумение и боль. В следующий момент он рухнул, нелепо взмахнув руками, и остался недвижим. Наместник усмехнулся, подошел ближе и только тогда заметил, что по пояс тело Кроума лежит в траве, а ниже пояса — в бункере.
«Не хватало мне только твоих ног, — подумал Арфик. — Надо вытащить его вон. К своим ведь небось пытался уйти. Вот пусть они и найдут его труп как предупреждение о собственной судьбе. Вытащу его…»
Арфик перешагнул через покойного, нагнулся, взял его под мышки и, протащив несколько шагов, отпустил. Постоял со скорбным выражением на лице, хотел даже снять шляпу, но тут заметил на куртке Кроума что-то белое. Быстро нагнувшись, Арфик сунул руку во внутренний карман, и, как ожидалось, в ладони его задержалось некоторое количество мелкого, словно пудра, белого порошка.
— Да, вещие сны мне еще никогда не врали, — констатировал Арфик, отряхивая ладонь.
В это время комендант базы, как ему приказал Кроум, заглушил дизель и стал собираться домой.
— Прощайте, Кроум, — сказал наместник. — У меня еще сегодня очень много дел. И не обижайтесь, мы оба сдержали свои обещания. До встречи в аду.
Арфик сделал несколько шагов назад, ожидая, что очутится в бункере, но этого не произошло. Он вернулся на прежнее место и повторил свою попытку. Снова безрезультатно. И пятая, и десятая попытки ровно ничего не изменили, и тогда наместник сел на землю и завыл от отчаяния.
Глава 14
НЕ В ДЕНЬГАХ СЧАСТЬЕ
Дня через четыре в техникуме ко мне подошла Галка:
— Юра, я нашла покупателя на твое золото, вот, держи, — и отдала мне четыре сберкнижки. — Здесь пятьдесят четыре тысячи рублей. Все вклады в разных сберкассах.
— Ты что? — изумился я. — Ты серьезно?
— Конечно. Все книжки на твое имя. По 13 тысяч 500 рублей на каждой.
— Галка, это же незаконно.
— Какой тебе смысл отдавать государству семьдесят пять процентов от этой суммы?
— Но зачем мне столько денег?
— Пригодятся.
— А что я скажу маме?
— Скажи, чтобы она не очень-то распространялась, откуда деньги.
— Послушай, я думал, ты шутишь. Мне не нужны эти деньги!
— Юра, пора расставаться с розовыми очками.
— С какими очками?
— Послушай, прячь книжки и не строй из себя идиота. Мне надо идти.
— Но как же…
— Ты начинаешь мне надоедать. Пока.
Я остался один в суровой задумчивости. Сберкнижки в нагрудном кармане пиджака буквально жгли мне грудь. Что с ними делать, я не знал. Я чувствовал себя и Крезом, и мошенником одновременно. Машину, что ли, купить?..
Дома я чистосердечно все рассказал маме. Однако, когда она подержала в руках сберкнижки, с ней чуть не случился инфаркт. Она то смеялась, то плакала, и я не мог ее оставить, чтобы сходить к Мишке и поделиться новостями еще и с ним. Наконец мать успокоилась и тут же взяла — впрочем, я мягко выражаюсь, — нет, вырвала у меня слово, что я ничего не скажу Мишке, ибо тот непременно поделится новостью с матерью, а там пойдет… Все узнают, и до властей дойдет. Того и гляди, конфискуют.