стриг, черные пряди торчат в разные стороны, но почему-то смотрится это не так уж
ужасно, что просто поразительно. Обычно люди с похожей прической выглядят, как
оборванцы.
- Сверлишь в моей спине дыру? – спрашивает на ходу Макс, и я смущенно опускаю глаза
вниз.
- Тебе показалось.
- Разве?
- Да, показалось.
Парень усмехается.
- Почему ты ослушалась меня и вернулась? – через несколько минут спрашивает он, и мы
сворачиваем на повороте. Открывается вид на площадь перед вокзалом. Машины
полицейских стоят только там, поэтому мы с легкостью проходим с другой стороны
незамеченными.
- Потому что я спасала свою сестру. – Заучено отвечаю я.
- А она считает это спасением?
- Какая разница? – устало протягиваю я. – Потом скажет спасибо.
- А если не скажешь?
- Хотя бы будет живой.
Макс приближается к черному BMWи открывает мне дверь.
- Сначала в больницу, потом домой.
Я удивленно вскидываю брови и недоуменно прикусываю губу.
- Что за черт? Почему ты такой вежливый? Откуда забота?
- Не задавай лишних вопросов, просто садись, и поедем уже.
- Но я должна знать.
- Ты ничего не должна знать, - громче отрезает парень и проводит рукой по черным
прямым волосам. – Есть вещи, которые делаешь, потому что делаешь. Не знаешь почему, просто не можешь по-другому.
- Дай угадаю. Из чувства жалости? – огрызаясь, протягиваю я, и смотрю на Макса. Если
бы он не был безмозглым придурком, он бы мне понравился.
- Да, - резко отвечает он. – Именно так. Из чувства жалости.
Больше я не говорю ему ни слова.
Сажусь в машину, мы молча едим до больницы, а потом я сообщаю, что сама найду
родителей, и они отвезут меня домой. Максим соглашается, уезжает, а я, не доходя до
больницы, разворачиваюсь и иду к остановке. Не хватало ещё, чтобы мама с папой
увидели вывих моего плеча.
Переживу как-нибудь.
ГЛАВА 3. ЖИЗНЬ В СТАЕ ПОЛНА ПРИКЛЮЧЕНИЙ.
Дверь мне открывает Леша. Он выглядит уставшим и измученным. Вряд ли я смотрюсь
лучше.
- Что с твоей рукой? – взволнованно спрашивает он, и я непроизвольно прижимаю локоть
ближе к груди. – Тебя вновь кто-то обидел?
- Нет.
- Что же тогда произошло?
- Упала, - я выдыхаю и прохожу в квартиру. – Бежала от ментов, рухнула на землю и
вывихнула плечо.
- Что? Убегала от полиции?
- Да. Жизнь в стае полна приключений.
Я подхожу к зеркалу, убираю назад волосы и ошеломленно замираю. Только сейчас до
меня доходит, что я не вернула пальто Максу.
- Они засекли тебя?
- Не думаю. Я успела оторваться. – Я умалчиваю о спасителе, хотя в глубине души
понимаю, что Максим им является. – Села на автобус и приехала домой.
- А что за пальто? – Леша подозрительно щурится. – Пробежалась перед этим по
магазинам?
- Астахов, что за допрос? – парень помогает мне снять верхнюю одежду, и я обессиленно
двигаюсь в сторону зала. – Я вернулась – вернулась, жива – жива, значит всё не так плохо.
- Лия, тебе нужно в больницу. Вдруг с рукой что-то серьёзное.
- И что мне сказать родителям? Мама, папа, я убегала от полиции и случайно вывихнула
плечо?
Леша протирает уставшее лицо.
- Лучше так, чем потом не чувствовать руку.
- Лучше никак, чтобы потом не получить от предков, - я киваю в сторону комнаты сестры
и неуверенно поджимаю губы. – Как она?
- Со мной не говорит, - отрезает Леша. – Сначала билась в истерике, даже пыталась
выпрыгнуть из машины на ходу, но потом успокоилась. Наверно, устала.
- Мне не нравятся перепады в её настроении. Сначала она готова всех растерзать, а потом
впадает в апатию. Может, Карина принимает что-нибудь?
- Например?
- Ну, я не знаю. Что сейчас модно среди девятых классов? Таблетки, обезболивающее…
- О да. Ещё скажи, что твоя сестра наркоманка.
- Я не знаю, что сказать, - признаюсь я и медленно выдыхаю. Дышать по-прежнему
тяжело, а плечо постепенно теряет чувствительность. По началу мне казалось, что не
испытывать боль – отличный выход из положения, но сейчас я готова ощущать колики, резь, ноющую пульсацию – что угодно, лишь бы понимать, что мое плечо всё еще
способно двигаться. – Я должна поговорить с ней.
- Уверена, что должна? – сомневается Астахов. – Карина вряд ли в настроении.
- Плевать. Если не поговорю с ней сегодня, поговорю с ней завтра. Зачем тянуть? - Леша
помогает мне встать с дивана, и я благодарно киваю. – Иди домой. Ты и так сделал всё, что
мог.
- Не все, раз ты еле ходишь, а твоя сестра заперта в комнате.
- Перестань, - я игриво взъерошиваю волосы друга и улыбаюсь. –Спасибо, что не бросил
Карину, спасибо, что побыл с ней до моего прихода. Но сейчас – иди, отдыхай. Я же вижу
какой ты уставший, и меня грызет совесть.
- А она у тебя есть?
- О да, да. Очень смешная шутка, - я подталкиваю парня к выходу и наблюдаю за тем, как
он одевается. – Едь осторожно и не торопись.
- Хорошо, мамочка.
- Иди уже!
Я смеюсь, когда закрываю за другом дверь. Астахов не мой герой, и не таинственный
спаситель, он обычный человек со своими страхами и слабостями. Но при всем этом, он
остается моей единственной опорой. Никто кроме него не знает о Карине и её проблемах.
Так что тот факт, что он ещё с криками не убежал от меня – говорит о многом.
Я громко выдыхаю и подхожу к шкафчику. Достаю аптечку. Нахожу йод. Покрываю сеткой
живот, край подбородка и плечо. Может, к утру станет чуть-чуть легче? Слава богу, завтра
выходной.
Покончив со своей реанимацией, прячу аптечку и уверенно следую в комнату сестры. Не
думаю, что получится нормально поговорить, но всё же где-то в глубине души на это
надеюсь.
Я стучусь.
- Карина? – сестра лежит на кровати. Её волосы спутались и свисают вниз. Они светлые, почти бронзовые. Я всегда мечтала о таких, но вместо этого получила полную
противоположность. – Ты спишь? - она не отвечает. – Нам надо поговорить.
- О чем? – неожиданно хрипло протягивает она. – О том, что ты слишком много о себе
возомнила?
- О том, почему я решила пройти инициацию вместо тебя.
- Мне не интересно.
- Ты меня выслушаешь, хочешь ты этого или нет, - я прохожу, включаю свет и сажусь
рядом с сестрой на кровать. Карина не поворачивается, так что я не вижу её лица. Но уже
по голосу ясно: она плакала все то время, пока меня не было рядом. – Стая, может, и
кажется тебе хорошей компанией, на самом деле является опасной бандой. Люди
причиняют вред своему здоровью, а, порой, умирают. Зачем тебе так рисковать? Ради
чего?
- Какая разница, что я делаю? – срывающимся голосом спрашивает она. – Это не твои
проблемы!
- Ты ошибаешься. Что касается тебя, касается и меня.
- Но почему? – внезапно сестра резко поворачивается и смотрит мне в глаза так обижено и
зло, что мой живот сжимается и начинает болеть. – Почему ты вдруг решила, что имеешь
право управлять моей жизнью? Это мой выбор! Мое желание! И мне плевать, что ты на
этот счет думаешь!
- Но, а как же родители? – я пытаюсь защититься. – Ты о них вспомнила? Они с ума
сойдут, если узнают, где ты шляешься!
- Им не впервой сходить с ума, - ядовито протягивает она.
- Да неужели.
- Может ты и забыла весь свой прошлый год, но это не освобождает тебя от
ответственности. Папа с мамой даже не удивились, когда тебя привезли в больницу
полуживой. Они знали, что рано или поздно лед, по которому ты идешь, провалится у тебя
под ногами, и ты сорвешься в водную пучину.
- О чем ты говоришь? – я смотрю в изумрудные глаза сестры и вижу в них лишь злость, гнев. Ни намека на здравомыслие. – Не придумывай чушь!