навестить тебя. Все волновались.
- Все? – недоуменно переспрашиваю я.
- Естественно. Ты же теперь член стаи. Мы своих в обиду не даем.
- Неужели? Мне после аварии ходить почему-то гораздо легче, чем после того, как меня
избил Максим.
- Стечение обстоятельств. – Отрезает девушка. – На самом деле тебе банально повезло.
- Повезло?
- Шрам и я думаем, что авария была подстроена. Так что, ты вновь легко отделалась.
- Что? – я ошеломленно отступаю назад и сталкиваюсь с туалетной кабинкой. – Что ты
сказала?
- Подожди. Испытывать ужас и шок ещё рано. Мы лишь рассматриваем данный вариант.
- Но кто и зачем это сделал? –удивленно спрашиваю я. – Какой прок в моей смерти? Или в
смерти Астахова?
- Прок есть. – Кира тяжело выдыхает и подходит ближе ко мне. – Давай сделаем так: ты
благополучно отсиживаешься в больнице эти две недели, никуда не лезешь, лечишься и
принимаешь всю дребедень, что тебе прописали, а потом, когда ты здоровая и
восстановленная выйдешь, я расскажу тебе все, что знаю. Договорились?
- Но почему не сейчас?
- Во-первых, потому что у меня слишком мало фактов, одни лишь предположения.
- А, во-вторых?
- А, во-вторых, с тебя и так хватит потрясений.
- Очень смешно, - саркастически отвечаю я и прижимаю руку к груди. – Твои слова
опасны, Кира. Подстроить автомобильную аварию – это же преступление!
- Понятно, что не чаепитие. Считаешь, мы не понимаем насколько все серьёзно?
- Надеюсь, что понимаете.
- Все не так просто, как кажется. У меня нет доказательств, но я чувствую, что дело не
чисто. – Блондинка выдыхает и откидывает хвост за спину. – Леша водит всего год, и, конечно, вашу аварию можно списать на его невнимательность, но мы-то с тобой знаем, что Астахов самый серьёзный человек на земле. Чтобы он плохо вел? Не заметил впереди
машину, или человека? Не смешите меня.
- Откуда ты так хорошо его знаешь? – недоуменно спрашиваю я. – Вы ведь не общаетесь в
школе.
- Не задавай лишних вопросов.
- Кира, ну хотя бы на это ты мне можешь ответить!?
В моем голосе столько горечи, что девушка неуверенно прикусывает губу.
- Хорошо, - отрезает блондинка. – Этот факт всё равно ничего не изменит. – Она пожимает
плечами и взмахивает руками. – Я и Леша были друзьями.
- Ха, неужели. И когда же вы успели?
Кира неговоритни слова, а мне уже становится не по себе.
- Конечно, - шепотом протягиваю я и обхватываю себя руками. – Вы познакомились год
назад, но я забыла об этом. Я забыла, потому что потеряла память.– Я отхожу дальше от
блондинки. - Логичный вывод. И почему я раньше не додумалась.
- Лия, это ничего не меняет. Знала я Астахова, или нет, сейчас ты не должна высовываться
из больницы, ясно?
- Почему вы не сказали мне, что знаете друг друга?
- А зачем?
- Как это зачем? – меня начинает колотить. Она задает глупые вопросы, и я злюсь: злюсь
на неё, злюсь на Лешу, злюсь на себя. – Я, словно слепая хожу по улицам. Возможно, рядом со мной проходят знакомые люди, возможно, мы были друзьями, но я их не
замечаю, и знаешь почему? Потому что я их забыла! И сейчас, - я глубоко вдыхаю и
недовольно подхожу к Кире. – Сейчас любая информация, любые сведения важны для
меня. Мелочи могут помочь мне восстановиться, могут помочь мне вспомнить. А вы
скрываете от меня такие простые и банальные вещи, как дружбу! Берете и тупо скрываете!
На последнем слове я срываюсь и чувствую дикую боль в пояснице. Резко сгибаюсь,
ощущаю головокружение и неуклюже кренюсь на бок.
- Лия…
- Не трогай меня, - рявкаю я. – Вы притворяйтесь друзьями. На самом деле ты, Леша, мои
родители – все вы обманщики, которые и не думают рассказать мне правду!
- Перестань. Дай мне помочь тебе.
Кира тянет вперед руки, но я не позволяю ей притронуться. Она лгунья, как все
остальные.
- Уходи!
- Приди в себя! – командует блондинка и, наконец, кладет свои худые руки мне на плечи.
Правое обдает жаром, и я сжимаю в кулак ладонь. – Твоя истерика не разрешит проблему.
Ответы не свалятся на тебя с неба, так что придется поискать их.
- Зачем искать то, что находится перед носом?
- Ты многого не видишь, Лия. Дело не в том, что ты слепая, а в том, что ты не хочешь
замечать.
- Тебе не понять меня.
- Я всегда понимала тебя так, как не понимал никто другой, - уверенно отрезает Кира и
встряхивает слегка за плечи, чтобы я перестала сопротивляться. – У тебя есть союзники, и
ты можешь мне доверять.
- Могу ли?
- Мне – можешь.
- Но почему? Что ты такого сделала, чтобы я могла доверять тебе?
- Твои вопросы сведут тебя в могилу, - саркастично отрезает блондинка и кивает в сторону
двери. – Пора возвращаться в палату, иначе твоя мама поднимет на ноги всю больницу.
- Если мои вопросы и сведут меня в могилу, так это только потому, что никто не
собирается на них отвечать.
- Всему свое время. - Кира обнимает меня за талию, открывает дверь, и мы выходим в
коридор. – Не торопись, иначе упустишь что-нибудь важное.
- Я и так упустила все, что у меня было. – Я облокачиваюсь на девушку, потому что ноги
начинают предательски заплетаться. - Мне нечего терять.
- Не говори так.
- А как мне говорить?
- Не знаю. Но только не дави на жалость. Это не твой конек.
- Я не давлю на жалость, - с вызовом отвечаю я, хочу отстраниться, но не получается. Тело
становится слабым, тяжелым, мышцы наливаются свинцом. Я начинаю моргать, боюсь,
что упаду от внезапно нахлынувшей усталости, но в то же время стараюсь сохранить
равновесие. – Мне противно, когда на меня смотрят с сожалением. Но неужели желание
узнать правду, расценивается, как повод нарваться на нежности и слезы?
- Хочешь узнать правду – узнавай. Но не надо говорить, что тебе нечего терять и что
вообще ты бедная страдалица.
Кира открывает дверь в палату и первая проходит вовнутрь. Затем она выглядывает и
подзывает меня.
- Пусто. Твоя мама ещё не вернулась.
- Две недели в больнице сведут меня с ума, - недовольно отрезаю я и прохожу. – Терпеть
не могу это место.
- Придется пересилить себя.
- Но какая разница? Лечиться дома или лечиться здесь?
- Тут за тобой присмотрят, а дома ты уязвима.
Я усмехаюсь и очень медленно сажусь на кровать. Голова начинает кружиться так сильно, что я перестаю ориентироваться в пространстве.
- Уязвима? Мы играем в мафию?
- Лия…
- Сама себя послушай, - перебиваю я. – Ты говоришь так, словно мы ввязались во что-то
настолько серьёзное, что даже дома уже не безопасно.
- Так и есть. – Кира помогает мне лечь, не обращает внимания на то, как я корчусь, и я
благодарна ей за это. – Восстанавливайся, набирайся сил и только потом пытайся
разобраться в своих проблемах. Сейчас от тебя мало толку.
- От меня не может быть мало толку. Сильней всего я повредила плечо, а не голову.
- В любой момент, это может измениться. – Блондинка оглядывается и подходит к двери.
Она вновь надевает очки и тяжело выдыхает. – Сделай так, как я прошу: не высовывайся.
- А ты мне что?
Кира смеется и открывает дверь.
- Шутишь? Возможно, мы встретимся гораздо раньше.
- Подожди. – Девушка оборачивается, и я недоуменно прикусываю губу. – После того, как
мы попали в аварию, Леша звал Стаса. Кажется, это настоящее имя Шрама, так ведь?
- Астахов? Звал Стаса? Не может быть.
- Но я слышала.
- Наверно, тебе показалось.
- Кира, я ударилась головой, но не сошла с ума, - отрезаю я. – Леша звал Стаса, искал его, а потом, когда понял, что тот не придет, схватил меня на руки и понес куда-то.
- Лия…
- Не перебивай. Я помню, как мы бежали, долго бежали…