Билл Пауэрс был вторым совладельцем компании, созданной еще его дедом, и полной противоположностью старшего брата. Действительно при взгляде на братьев Пауэрс трудно было даже допустить, что между ними вообще существует какая-либо родственная связь. Между загорелым качком в ковбойской шляпе, засаленной клетчатой рубашке, кое-как заправленной в потертые джинсы, и бледной жердью, облаченной в деловой костюм.
- Представляешь, опять этот псих звонил, - сказал Фрэнк, пустив в сторону брата облако густого дыма. - Пришлось отключить телефон.
Билл поставил полупустую бутылку виски на пол и, смачно отрыгнув, посмотрел на брата мутными глазами. Чуть выше сдвинул указательным пальцем любимую шляпу и сказал заплетающимся языком:
- Ты звал меня, чтобы сообщить это?
- А тебе не все ли равно, где надираться? - съехидничал брат. - Все твои потаскушки наверняка первыми убежали из города. Только их и видели.
- Убежали, - в сердцах подтвердил Билл. - Ни один телефон не отвечает. Паршиво на самом деле. Перед смертью даже трахнуть некого, - пожаловался он и задумчиво произнес: - А вот интересно, на Небесах как с этим делом? И с выпивкой?
- Не думаю, что хорошо, - ухмыльнулся Фрэнк.
- Эх, - вздохнул Билл, поднимая бутылку. - Так, все-таки, зачем ты меня звал? Говори. Потому что, когда я ее прикончу, меня сам Дьявол не разбудит.
Щеки Фрэнка вдруг налились краской.
- Из-за Маргарет, - смущенно ответил он. - Ты же знаешь, я не специалист в этих делах.
- Фрэнк, не пугай меня. Ты все еще с ней не переспал? - удивился Билл и с наслаждением отхлебнул. Поморщился. - Она же на тебя работает!
- Да дело не в этом. Понимаешь...- Он немного помолчал. - Как бы тебе это сказать. В общем, я решил сделать ей предложение. Даже кольцо купил. Но тут все эти события. Господи, Фрэнк, она, наверное, и не подозревает, насколько сильно я ее люблю.
Он дернул ящик стола и достал красный футлярчик куполом.
- Вот, - кивнул Фрэнк на подарок. - Как думаешь, ей понравится? - И он осторожно открыл крышечку, обнажив тонкое золотое колечко, сверкающее зеленым камешком.
Билл чуть не захлебнулся.
- Ты спятил? - вполне серьезно осведомился он и кашлянул. - Какое, к черту, кольцо! Какое, к черту, предложение! Не сегодня-завтра будем в Аду. А ты?.. Еще одно такое заявление, и я протрезвею окончательно.
- Лучше скажи, как оно тебе? - настаивал Фрэнк. - Ты-то, небось, сотни таких раздарил.
- Ничего, - наконец ответил ошарашенный Билл. - С изумрудом?
Фрэнк кивнул.
- Бабы прутся от таких вещей, - голосом истинного знатока женщин сказал Билл. - Доволен. Это все?
- Нет, - ответил Фрэнк. - Я хочу признаться ей в своих чувствах прямо сейчас. А ты должен мне в этом помочь. Понимаешь, стоит мне с ней заговорить, как мне в горло точно ком закатывается. Улавливаешь мою мысль?
Билл вновь отхлебнул и почти истерически хихикнул.
- Определенно, ты спятил.
- Спятил или нет - дело десятое. Но ты должен мне помочь.
- Ну вот откуда, к примеру, ты знаешь, что она вообще не упорхнула вместе со всеми?
- Я звонил перед тем, как ты пришел. Проверял. Маргарет дома и никуда бежать не собирается. В конце концов, брат я тебе или не брат?..
- Да черт с тобой, - усмехнулся Билл. - Вначале хлебни для храбрости.
Он придвинулся поближе к столу брата, поставил бутылку перед ним и, улыбаясь, кивнул на телефон.
- Значит так...
***
Маргарет Вайтс тяжко вздохнула. Телевизор второй день показывал только новости, причем все без исключения телекомпании мусолили одни и те же факты. Говорилось о пророческой книге, написанной пять лет назад, о писателе с незапоминающимся именем - по крайней мере, Маргарет его запомнить не смогла, да и не пыталась, - о проваленной операции Агентства национальной безопасности и еще о каких-то черных мечтателях, якобы виновных в творившемся безобразии. Ах да, трижды с обращением к нации выступил президент, последний раз - из космоса. Мол, надеюсь, соболезную, сочувствую, сердцем я с вами, правда, тело мое медленно, но верно летит к Марсу.
Несколько раз Маргарет ловила себя на мысли, что, невзирая на столь печальные события, впервые в жизни она была по-настоящему счастлива. Не нужно было вставать ни свет ни заря, чтобы успеть привести себя в порядок перед работой, не нужно было ходить на эту самую работу, где каждый день голова пухла от бесконечных расчетов, можно было есть все подряд, не заботясь о фигуре, и пялиться в телек час за часом, не думая о зрении. Курить, пить и делать еще много чего обычно непозволительного - словом, пускаться во все тяжкие без всякого стыда.