«Закатила глаза! Ну, сейчас эта ведьма получит то, чего давно добивалась!»
Люциус вскочил и, вплотную приблизившись, угрожающе навис над ней, опёршись обеими руками на подлокотники кресла. Он с удовлетворением заметил, что зрачки мелкой нахалки расширились от страха: ему удалось поймать её врасплох.
«Отлично!»
— Теперь слушай меня внимательно, наглая девчонка! Это не игра. Тебя убьют, если пропустишь мимо ушей то, что я говорю. Можешь ты своим маленьким самоуверенным мозгом понять это? Они убили твоего мужа и мою жену, и они с удовольствием убьют тебя, если дашь им такой шанс.
Лихорадочно вздымавшаяся грудь Гермионы привлекла его внимание. Он прекратил агрессивный натиск и вернулся на своё место.
Несколько мгновений царила тишина, пока Гермиона старалась отдышаться, а Люциус возвращал свою обычную невозмутимую маску.
Когда напряжение между ними спало, она с явным беспокойством произнесла:
— У меня вопрос… Что если жертвой выберут всё-таки Джинни? Как мы можем быть уверены, что с ней ничего не случится? Или ещё с кем-то, неважно? И каков план действий, если они не клюнут на приманку?
— Позвольте мне разобраться со всем этим, миссис Уизли. Я постараюсь действовать так, чтобы мы могли быть уверены в безопасности миссис Поттер. Что же касается кого-то ещё… Миссис Уизли, хоть раз поверьте в себя. Кто следующий в очереди на символичность, кроме вас? Я бы сказал: только сам Поттер, но уж поверьте на слово, к нему ублюдки точно не сунутся. Они ведь не более чем кучка никчёмных трусов, в конце концов.
С этими словами Люциус встал.
— При всём желании, сейчас бесполезно обсуждать план наших действий в случае, если нападение на самом деле будет совершено. Это произойдёт не скоро — такие акции требуют проработки. Так что об этом поговорим при следующей встрече. Я буду следить за вами в министерстве и по пятницам на кладбище и, когда сочту нужным, дам о себе знать. Если случится что-то важное или необычное, пожалуйста, не стесняйтесь прислать мне сову или, если что-то очень срочное, используйте каминную сеть, чтобы добраться сюда. Для вас я оставлю её открытой.
Люциус Малфой проводил миссис Уизли до камина, а сам вернулся в библиотеку, открыл бар, налил хорошую порцию двадцатипятилетнего огневиски и вздохнул. Он чувствовал себя одиноким уставшим стариком.
Главное, Люциус никак не мог решить, что его утомило больше: стервозное поведение девчонки или её возмутительно прозрачное, не имеющее оправданий, летнее платье. Взяв с собой выпивку и устроившись за столом, он принялся за работу: в понедельник Гарри Поттера ждал сюрприз.
========== Глава 4 ==========
Понедельник, 27 Июня.
Две недели и три дня после нападения.
Гермиона с трудом пробиралась сквозь спешащую утреннюю толпу в коридорах Министерства, стараясь попасть в свой кабинет вовремя. Непонятно почему, но сегодня она не могла избавиться от чувства, что чужая здесь, словно выпала из общего стройного потока, в котором плыла раньше. Чьи-то лица мелькали рядом, люди наталкивались на неё, одаривая равнодушными улыбками и кивками. Все вокруг продолжали жить, как ни в чём не бывало. Никого из них уже не волновало то, что произошло совсем недавно. Они всё забыли.
Внезапно толпа пёстрым пятном завертелась у Гермионы перед глазами, и её накрыла волна нестерпимой тошноты. Едва успев добраться до ближайшего туалета, она попрощалась там со своим завтраком.
«Это всё нервы», — подумала Гермиона и, чувствуя облегчение не только в желудке, но, как ни странно, и на сердце, продолжила свой путь. Наконец, спустя несколько минут она добралась до своего кабинета.
День тянулся своим чередом. Где-то около полудня, когда Гермиона была поглощена работой, маленькая бумажная бабочка влетела в её кабинет и уселась прямо на папку с отчётом за месяц.
Она расправила пергамент, на котором нетерпеливым почерком Гарри было нацарапано:
«Гермиона, пожалуйста, зайди ко мне в кабинет как можно скорее. Появились очень важные новости. Г.».
Мгновенно бросив все дела, над которыми работала, Гермиона поспешила к другу. Сердце колотилось от страха и, ощущая жуткую панику, уже скоро она не просто шагала, а практически бежала по коридору.
— Спокойнее, дорогая, спокойнее, — пробормотала Гермиона, пытаясь прийти в себя, а затем добавила, истерически хихикнув: — Не торопись. Спешка нужна лишь при ловле блох.
Когда она открыла дверь в кабинет, Гарри сидел за столом и массировал виски пальцами. Услышав, что кто-то вошёл, он вскочил на ноги.
— Гермиона, это ты! Слава Богу! — друг обнял её и без дальнейших предисловий положил перед ней письмо. — Вот. Получил сегодня. Оно лежало в «Ежедневном Пророке», который мне приносят по утрам. Выглядит в точности, как те послания, которые получало семейство Малфой.
Гермиона тут же просмотрела содержание письма. Оно было написано очень доходчиво. В нём просто заявлялось: Гарри Поттер должен иметь в виду, что “они” наблюдают за ним и его женой - предательницей крови.
Волны тошноты снова нахлынули на Гермиону, и ей пришлось сделать глубокий вдох. Судорожно сглотнув, она негромко спросила:
— Ты сказал Джинни?
— Нет.
— И что собираешься предпринять?
— Я разговаривал с Артуром, мы решили не говорить ни Молли, ни Джинни. Все братья в курсе. Будем по очереди дежурить около неё. Чарли тоже приедет.
— Думаешь, она не заметит, что кто-то из вас всегда рядом?
— Надеюсь, что нет. Обычно она редко остаётся в одиночестве. И я уверен, Джордж придумает правдоподобное объяснение.
Друзья пристально вглядывались друг в друга. Зелёные глаза встретились с медовыми: оба отчаянно пытались найти что-то, что удержало бы их на краю, не дало сорваться, и оба думали об одном и том же:
«Когда же это закончится? Наступит ли конец этой страшной, кровавой бойни?»
— Мне нужно идти. Будь осторожен, Гарри, и держи Джинни в безопасности. Хорошо?
— Хорошо.
Когда Гермиона вернулась к себе в кабинет, ей потребовалось несколько минут, чтобы успокоиться. Затем, зачерпнув горсть летучего пороха, она шагнула в камин и прошептала:
— Малфой-Мэнор.
Люциус Малфой сказал, что она должна связаться с ним в экстренной ситуации, и Гермиона решила, что наступил как раз такой момент. Несколько секунд спустя она вышла из камина Мэнора.
— О, чёрт, — проворчала она, когда заметила, что вся её светло-бежевая мантия выпачкана в саже.
«По-моему, хуже уже просто некуда… Хотя, не уверена…»
— Добрый день, миссис Уизли. Какой сюрприз.
Люциус Малфой неслышно появился в тускло освещенной прихожей и сейчас с интересом разглядывал взъерошенную гостью.
Его беззвучное появление из темноты коридора напугало Гермиону. А ещё она снова заметила искорки любопытства в его серых глазах.
“И почему он всегда меня рассматривает, словно какое-то необычное насекомое под микроскопом?” — подумала она.
В прошлое воскресенье Гермиона не могла не заметить, как Малфой разглядывал её платье — со смесью раздражения и повышенного внимания.
«Придурок».
Люциус жестом пригласил Гермиону следовать за собой и повёл в кабинет. К тому времени, когда они добрались до него, Гермиона чуть не откусила себе язык, пытаясь не проболтаться раньше времени о тревожных новостях. Наконец Малфой обосновался за письменным столом и окинул её насмешливым взглядом.
— Итак, миссис Уизли, выкладывайте. Я слышу, как скрипят ваши зубы, сдерживая поток информации. Так что выкладывайте, пока вас не разорвало.
— Сегодня Гарри получил письмо. Они снова угрожают. Ему и Джинни. В основном Джинни. Что будем делать? — она напряжённо ожидала его реакции.
Но Малфой, по обыкновению выгнув бровь, смотрел на неё со скучающим выражением лица. Он не был удивлён, более того, демонстрировал полное спокойствие и отсутствие какой-либо реакции. Чистый лист, абсолютный вакуум, ноль. Гермиона растерялась. Память услужливо подкинула любимую фразу Рона: «Он что, с дуба рухнул, или что-то ещё?»