Костя ощущал, что как Титаник идёт ко дну. Его пытались подставить.
Пожар в его доме не был случайностью, а мать явно что-то видела, но в силу травм и шока не могла вспомнить. Как в сраном бразильском сериале.
Костя в который раз просматривал отчеты полиции и заключения экспертов.
Исчезновения Ксюши из своей жизни он даже не заметил.
Глотнув немного виски, Костя попытался унять головную боль.
И почему он встретил Полину именно сейчас?
Чтобы к ощущениям полного краха прибавилось ещё клеймо неудачника?
Бизнес трещал по швам.
Завтра он собирался продавать торговый центр, и с вырученной суммы покрыть долг и кредит. Дальше у него останется лишь несколько торговых точек, где уже перекрывают кислород.
За него взялись серьёзно.
И стоило бы себе признаться, что не в «проклятье» дело, а в нём самом. Нужно уметь договариваться и в нужный момент уступать.
Так чего он так цеплялся за этот бизнес, что несет сплошные неприятности? Престиж? Честь? Привычка?
Костя даже себе не мог ответить на этот вопрос. Хотя, наверное, всё дело в том, что тогда у него не будет денег и хоть какой-то власти. А не будет этого — и рядом никого не будет.
Всё взаимосвязано.
От хмурых мыслей его отвлек телефонный звонок. На экране высветился незнакомый номер. В последнее время они всё чаще звонили с разных номеров с устрашающими тремя шестерками в последних цифрах.
— Да?
— Привет, Догов, как жизнь?
Геворг Шаф, а в особых кругах бандит по кличке Лысый, с недавних пор всё чаще давал о себе знать, требуя отдать торговую точку в Северном районе. Именно «отдать», а не продать. Действовал напором, запугиванием. Иногда его удавалось сдерживать законными методами. Но только иногда.
— Я уже сказал, предложи устраивающую меня сумму и мы проведём сделку.
Послышался характерный гнусавый смех, от которого невольно у Кости похолодели ладони.
— Как насчёт оплаты в виде жизни одной черноволосой беременной?
Костя застыл.
— Что? — тихо переспросил он.
— Да вот… — послышалась возня и трубку передали в другие руки.
— К-костя… — тихий плачущий голос Полины будто вскрыл Догову грудную клетку.
Он мгновенно осип, не в силах что-то ей сказать.
— Значит так, Догов, она очень миленькая и пузо её такое аппетитное, но я не знаю, спасают ли детей на этом сроке, так что ты уж подумай побыстрее.
— Не смей её трогать, слышишь!
— Да кто её трогает, так, чай пьём, да, крошка?
Раздалась череда коротких быстрых гудков.
Костя вылетел из дома, гнал машину, не глядя на спидометр, и хорошо, что не напоролся ни на один пост, да и сам не влетел в столб.
Полине он никогда не говорил, но у него всегда были ключи от её дома.
На восьмой этаж взлетел без лифта, быстро открыл двери собственным ключом и чуть не получил сковородкой, успев вовремя увернуться.
Полину всю трясло, когда она смотрела на него.
— Во что ты ввязался?! — причитала она.
Догов только и успел окинуть её взглядом. Ни царапины. Схватил её в охапку, прижал к груди, запоздало ощутив всю тяжесть в ногах и услышав своё шумное дыхание.
Полина не вырывалась, держалась за него и всхлипывала. Должно быть, испугалась.
На кухне всё ещё дымилась сигарета, оставленная на столе, наполняя комнаты неприятным запахом.
— Они не тронут тебя, — пообещал Костя.
Но Полина будто его не слышала.
Что-то ненавязчивое, словно тукал пульс, ощущалось в области живота. Она слегка вздрогнула и отстранилась, поглаживая себя. До Догова не сразу дошло, что случилось.
— Т-толкается? — заикаясь неожиданно, произнёс он.
Полина рассеянно кивнула, прислоняясь к стене.
Костя не мог описать то, что чувствовал: страх и отчаяние, и непонятную радость, которая сменилась грустью и завистью к тому, другому.
— Уходи, — Полина тоже не иначе стометровку пробежала.
Но другого рядом не было. Костя вздохнул, оглядываясь. Кроме сигареты, на полу остались грязные отметины от обуви.
— Уйду, но только с тобой, — твёрдо ответил он.
Полина подняла на него жалостливый взгляд, всё ещё не доверяя и пытаясь избавиться.
— Не говори ерунды.
— Хорошо, — Костя стянул с себя куртку, — тогда с этой минуты я переезжаю к тебе.
Это Полину удивило и заметно напугало.
— Нет.
Догов решительно снял обувь.
— Постой.
Он сделал шаг внутрь.
— Ты не можешь здесь жить!
Костя усмехнулся, прошел в кухню и, затушив сигарету под краном, выкинул её в окно. Полина осталась стоять на месте, глядя себе под ноги.