Ираида Беркутовна не утруждала себя предварительным стуком в двери, когда вошла в спальню. Посмотрела на неё как коршун и отвернулась. Полина вздохнула, так же молча отвернулась.
— Хочу с тобой поговорить, — начала Ираида Беркутовна настолько резко, что хотелось выгнать её из комнаты.
— А нам есть о чем?
Та как будто через себя переступала.
— Представь себе, да.
— Боюсь, мне нечего вам сказать, и слушать вас я тоже больше не хочу.
Бывшая свекровь развернулась и вышла. Вот так.
И Полина не чувствовала угрызений совести.
Глава 17
Даже вечером, в самое горячее время для мест развлечений, ресторан «Рассвет» оставался малолюден. И не потому, что хозяйка этого заведения не считала нужным вкладываться в рекламу. Ресторан находился практически в центре города, что само по себе уже являлось рекламой. Причина крылась в другом: «Рассвет» считался элитным и «простые смертные» редко посещали это место. Их отпугивал интерьер модного столичного дизайнера в стиле французской классики с обилием имитации золота и предметов декора, с шелковыми обоями на стенах, свечами и серебряными столовыми приборами на льняных скатертях. Весь этот блеск и показной шик прекрасно просматривались через широкие окна, освещаемые хрустальными люстрами, а меню, выставленное на заграничный манер на тротуаре у входа, окончательно отгоняло возможных посетителей кусачими ценами. Насчет качества подаваемых блюд Костя не был уверен, но подозревал, что еда не слишком вкусная. Удивительным образом название ресторана совпадало с названием подставной фирмы Горового, а тот был жаден в мелочах и мог запросто на шеф-поваре и отборных продуктах сэкономить. Но совпадение названий не могло быть случайным, если не происходило из разряда чудо, да и только.
Догов пафосное заведение не жаловал, предпочитая посещать клубы, где можно было оторваться от души.
Костя снял пальто в холле и отдал его женщине за стойкой.
— Вас ожидают, пройдёмте, — доложил метрдотель, встречающий его у входа.
И без подсказки Догов нашёл бы столик Горового. Охрана выстроилась по струнке возле отгороженного занавеской кабинета — поддерживающим иллюзию важного гостя. Откинув полупрозрачную ткань, Костя почти не удивился, увидев «старую знакомую» — Ксюшу. Вернее нет, он удивился, но себе, что не догадался об этом раньше.
Петр Горовой замер с куском розового мяса на вилке и смотрел на них, словно Малахов, бегая маленькими заплывшими глазками.
— Константин Догов, — представил он его так, будто это был светский ужин. — Мы ждали вас.
Костя глянул на Ксюшу, выглядящую подавленно и жалко. Именно последнее поразило его больше всего. Нет, блестящий наряд, украшения, прическа, макияж были, как всегда, безупречными, но это лишь броский фасад, который отвлекает от настоящих проблем этой особы. И Догов понял, что всё же поторопился со своим порывом помочь ей. Ксюше уже ничего не поможет.
От предложенного меню Костя отказался, заказав стакан минеральной воды без газа. Её уж точно испортить невозможно. Нетерпеливо глянув на часы, он вновь перевёл взгляд на Горового, уткнувшегося в тарелку.
— Рад, — кисло ответил, — предлагаю решить дела и разойтись.
Горовой закончил жевать свой стейк blue rare, холодной прожарки, практически сырой. Догов никогда ни понимал любителей сырого мяса.
— Скажите нам, Костя, как это быть вами?
Что он под этим имел в виду, Костя так и не понял, да и разбираться не хотелось. Всё походило на какой-то фарс. Будто ревнивый любовник решил покарать соперника, а вовсе не выглядело, как деловой ужин.
— Не очень, — Догов глянул на охранников. — К чему такой интерес?
Горовой как-то посерьёзнел, сморщил нос и вновь пробежался глазенками то по нему, то по молчаливой Ксюше.
— Не делай вид, что не знаешь, — перешёл он на более тихий, угрожающий тон.
Костя не умел читать мысли, но надеялся, что сообразительность у него всё же была. Соединив воедино тон Горового, собственные догадки и присутствие Ксюши, он вдруг осознал то, что лежало прямо перед глазами, и захотелось гоготать в голос.
Черт возьми! Просто невероятно!
И он засмеялся, чем вызвал удивленный взгляд новоиспеченного мэра и Ксюши, а Костя понимал, что не может остановиться.
Это не проклятье, как он думал, это последствия его выбора и решений.
— Что смешного? — грубо спросил Петр.
Даже слезы от смеха наворачивались. Догов потёр переносицу, чтобы хоть как-то прийти в себя.
— Я никак не мог понять, где мы успели пересечься, чтобы так крупно поднасрать друг другу, — начал Костя, едва сдерживая новый приступ смеха. — Предполагал всё: махинации с деньгами, подрезку в поставках, воровство, черт, да даже цвет машин, но… — он взял паузу, глядя на взволнованную Ксюшу, — но никак не то, что в этом деле замешана проститутка.