— Мистер Джиббс, — с чувством сказала она. — Вы классный парень!
В понедельник утром к ним позвонили с самого верха. Флер должна явиться в святая святых — кабинет Роя Марсдена на сороковом этаже.
Если бы у какого-нибудь обойщика спросили, как выглядят рай и небеса, он нарисовал бы примерно такую картинку, которую увидела Флер. Кабинет пропах бешеными баксами: ковры с дюймовым ворсом, тонкая мягкая кожа диванов и целые ярды крокодиловой кожи. Пусть реклама является туманом и миражами — деньги она приносила вполне реальные.
Флер опустилась в мягкие объятия огромного кресла и замерла в ожидании. По крайней мере вице-президентства. С соответствующими правами и возможностями.
— Итак, Флер, — начал глава агентства, наливая ей и себе по бокалу двадцатилетнего солодового виски, — как вы себя чувствуете в качестве нашего рыцаря в сияющих доспехах? Не могу передать, как нас порадовало представление, устроенное в Питсбурге. Ослепительно! Скотт Мэттьюз считает, что вам удалось поймать удачу за хвост, но, честно говоря, больше похоже на то, что вы разгадали характер самого Лью Джиббса. Он звонил всего час назад и пел вам дифирамбы. Вы произвели там фурор.
— Удивительно, что он вообще запомнил мое имя!
— Ну, он его и не запомнил, — заметил Марсден. — Он упомянул вас как милашку в коротком синем платьице и с мозгами набекрень. И явно и то, и другое произвело на него впечатление.
Флер постаралась пробормотать нечто соответственное.
— Итак, вы не прочь стать вице-президентом, моя милая?
— С удовольствием! — засияла Флер.
— И творческим директором за счет «Сарабанд»?
— С удовольствием.
— И перебраться в Питсбург, чтобы открыть там новое отделение «Марсден-Бейкер»?
— Я перееду… в Питсбург? — взвизгнула она. — Я правильно расслышала? Вы сказали…
— Питсбург, — повторил он. — Золотой треугольник, где сливаются Огайо, Олегхени и Мононгахила…
— Безусловно!
— …иногда именуемый самым оживленным из больших городов Америки…
— Невероятно!
— …с его старинными знаменитыми оркестрами, музеями и спортивными клубами…
— Не может быть!
— …и где женщина с окладом в сто двадцать пять тысяч баксов в год может жить, как королева!
Они обменялись быстрыми понимающими взглядами.
— Плюс подъемные? — уточнила она.
— Конечно.
— И проценты от прибыли?
— Натурально.
— И пакет акций?
— Что-нибудь сделаем и в этом плане.
— Мне дадут время подумать?
— Конечно. — И он посмотрел на часы. — Ровно пять минут.
И Марсден углубился в лежавшие на столе бумаги.
В течение последнего года Флер довольно часто пыталась представить ждавшее ее будущее. Сделавшая карьеру в Нью-Йорке дама. Домохозяйка с Шот-Хиллз. А иногда — прекрасное тело на катафалке: рано ушедшая из жизни от несчастной любви.
Однако ни в одном из этих сценариев Питсбургу места не было.
Никто вокруг не рвался переезжать в Питсбург. Надо же, глушь какая! Про него и песни-то ни одной не сочинили! Все соловьем разливались то про Сан-Франциско, то про Манхэттен, то хотя бы про лунный свет в Вермонте. Но Питсбург?..
Однако в ярком резком свете, заливавшем кабинет Роя Марсдена, не оставалось места романтике — да и альтернативам тоже. В конце концов, что ее привязывает к Нью-Йорку?
Любовь? Ей надоели ни к чему не ведущие ухаживания приличных мужчин ее круга, да и неприличных тоже. Дом? Такую же квартиру можно найти где угодно — только, пожалуй, подешевле. Магазины? Но ведь ее фамилия попала в «черный список». Подруги? Пожалуй, это единственное, чего бы ей не хотелось терять. Но на то и созданы самолеты, телефоны и ночные экспрессы. В конце концов, Нью-Йорк не так уж далеко.
На миг ей захотелось позвонить Диане, чтобы посоветоваться, но оставалось уже меньше двух минут. И к тому же эту проблему все равно никто за нее не решит. В сознании у Флер заговорил реалист.
Отказаться от предложения Роя Марсдена — значит обречь себя на переход в новое агентство, снова утверждаться в нем, а это настоящий кошмар. В то время как его предложение решает многие проблемы. Вице-президент, во главе офиса в Питсбурге. Положение. Власть.