— Из матраса. Мы матрасы водой надуваем. Мой лопнул, и вот… — на глазах у нее появились слезы. Потому что на стенах висели ее любимые картины. А теперь от них одни гнилые рамки остались. А еще у нее там был аквариум с голубыми дармоедами. Лианы — это из него. Потом разрослись.
— Летим домой, Джон, — предложила тетя Элли. — Здесь киберам на месяц работы.
И мы полетели домой. Тетя Элли летела низко и постанывала, Все-таки она крепко приложилась к стенке. А мне было грустно, потому что через месяц она улетит домой. Теперь — точно улетит.
— … можно и не восстанавливать. Хватит одной нуль-т камеры. Но, представляешь, какой будет эффект. Я приглашаю друзей, они прилетают, а мой катер блестит на солнце как новенький! Сразу другая категория аварии. Не катастрофа, а просто неудачная посадка в горной местности с вынужденной задержкой для ремонта. Совсем другой коленкор.
Мысли тети Элли были уже далеко-далеко. Не будет ее шарик сиять как новенький. Там на корпусе такие вмятины, словно на кирасе рыцаря после хорошего боя. И ноги у шарика отломаны.
Почему, когда сделаешь хорошее дело, становится так грустно? Я же десять лет назад знал, чем все кончится. И долбил камень. А мог бы не долбить. Мог бы перестроить крыло замка, убрать стену, углубить пол, прорубить высокие, широкие окна, чтоб тетя Элли видела солнечный свет. И она воспитала бы моих детей и внуков.
Я сам выбрал. И хватит об этом.
ГЛАВА 24
О том, как прилетел Тимур, и тетя Элли улетела.
Мы, как всегда, завтракали в обеденном зале. Как всегда, Саманта подала хлеб моим родителям и пошла разносить остальным. Как всегда, я поймал ее за талию и усадил себе на колени. А потом — рядом с собой. Лорд я, или не лорд? Что хочу, то и делаю. Отец, конечно, сделал хмурое лицо, но глаза его смеялись. Другая служанка уже стояла наготове. Она забрала у Саманты корзинку с хлебом и пошла вдоль столов.
Впрочем, я не всегда останавливаю Саманту. Иногда, когда она провинится, я делаю вид, что не заметил ее. Тогда ей самой приходится разносить хлеб по всем столам. Все это видят, и на Саманту со всех сторон сыпятся соленые шутки, обидные намеки и щипки сзади. Саманта дуется на меня до самого вечера.
Но сегодня все шло как обычно. Не успела еще Саманта пересесть с моих колен на свое законное место, как тетя Элли вскочила, опрокинув стол.
— Джон, нуль-т сработало! Кто-то прилетел. Лорд Райли, простите великодушно. Боже мой, как я насвинячила! — И вдруг закричала в полный голос. (Вы должны понять, что когда дракон кричит в полный голос в замкнутом помещении с каменными стенами, это на самом деле получается ГРОМКО.)
— ДА! ТИМУР!!! ЭТО! Я! Я! КАК! ТЫ! МЕНЯ! НАШЕЛ?! Джон! Это! Тимур! Ой, я лучше выйду! Простите меня пожалуйста!
Многие зажали уши ладонями и упали лицом на стол. Попробуйте так сделать, и поймете, что стало с мисками и тарелками. Саманта, например, отправила свой завтрак на колени отцу, а мой — на подол своего платья. Поскольку ложка мне стала как бы ни к чему, я бросил ее на стол и выскочил вслед за драконой.
— Джон, это Тимур! Ты его знаешь, он на портрете в моей комнате. Он за мной прилетел. Нет, я этого не вынесу. Летим ему навстречу. Ты обязательно должен его увидеть!
И мы полетели. Так быстро тетя Элли еще не летала. Со мной, во всяком случае. Потому что меня чуть ветром не сдуло. А когда увидела черную точку, летящую нам навстречу, снизилась и села на луг.
Дракон тоже сел на луг в нескольких метрах от нас.
— Долго же я тебя искал, — сказал он чуть сердито, будто они только вчера расстались. Тетя Элли потупилась и поковыряла лапкой землю.
— Я стала умненькой-благоразумненькой. Перечитала всю классику и заново повторила аналитическую геометрию.
— Никак исправилась?
— Угу, — ответила тетя Элли и тяжело вздохнула.
А потом они начали обниматься и целоваться. Я отошел, чтоб им не мешать. А затем они подлетели ко мне.
— Познакомься, это лорд Джон из рода Конгов, — сказала тетя Элли. — Это он вернул мне честь и свободу. Он, и его отец, лорд Райли.
— Очень рад с вами познакомиться, лорд Джон Конг, — произнес дракон и пожал мне руку.
— Ты все перепутал! — рассердилась на него тетя Элли. — Я же предупреждала, если человек лорд, то ему достаточно имени. Фамилию называть не нужно.
— Простите, меня, лорд Джон, — извинился дракон.
— А вас зовут Тимур, — сказал я. Мне тетя Элли много о вас рассказывала.
Дракон удивленно поднял брови.
— Тетя Элли — это я, — пояснила леди Элана. — Несколько поколений Конгов рождались, росли и умирали у меня на глазах. Я здесь вроде старого фамильного привидения. Летим, я представлю тебя своим друзьям.
Знакомство растянулось на три дня. Мы с тетей Элли и Тимуром облетели всех вассалов моего отца. Садились ненадолго в каждом замке, я представлял Тимура как жениха леди Эланы, тетя Элли здоровалась со всеми. Она помнила всех по именам, и всем это очень нравилось.
— Не обижайся. Это политика. Я должна уходя оставить крепкие тылы, — объясняла тетя Элли Тимуру. — Ты не представляешь, какие интересные здесь обычаи. Собраны феодальные традиции со всей западной Европы, перемешаны с восточноевропейскими, добавлено кое-что из Поднебесной и Островов Восходящего Солнца. Поэтому, если не знаешь, как себя вести, просто действуй уверенно. Будто ты всю жизнь так делал.
Смешная идея, правда? Но затем я подумал, что если даже лорд не может себя вести так, как хочет, то зачем тогда вообще быть лордом? Но самое смешное, что все в округе уже знали, что произошло в нашем замке. Из уст в уста передавали, что тетя Элли так громко закричала, что все драконы на три дневных перехода вокруг ее услыхали и слетелись. И было их не меньше десятка. Так и рождаются сказки.
Мы еще раз слетали к катеру, чтоб Саманта тоже увидела его. А заодно, проконтролировать ход ремонта. С нами была Перли. Но тетя Элли сразу уложила Перли в биованну, Перли уснула, все проспала, и говорить о ней нечего. Разве что упомянуть, что клеймо с плеча исчезло. Но это случилось два дня спустя. А может, и раньше, просто никто не заметил.