Выбрать главу

ЛЕВИ Владимир Львович

«ОДИНОКИЙ ДРУГ ОДИНОКИХ»

Я вам скажу…

На свете одиночеств

гораздо больше,

чем имен и отчеств,

я вам скажу…

А если вдруг захочется

измерить,

сколько в мире одиночества,

и сколько еще будет одиночек, —

пожалуйте ко мне на огонечек,

я вам скажу…

Вселенная одиночества

Я не думаю, что я знаю о жизни больше, чем любой человек моего возраста, но мне кажется, что в качестве собеседника книга более надежна, чем приятель или возлюбленная. Роман или стихотворение — не монолог, но разговор писателя с читателем — разговор… крайне частный, исключающий всех остальных… И в момент этого разговора писатель равен читателю, как, впрочем, и наоборот. Равенство это — равенство сознания, и оно остается с человеком на всю жизнь в виде памяти. Роман или стихотворение есть продукт взаимного одиночества писателя и читателя.

Иосиф Бродский. Из Нобелевской лекции

Всю жизнь я занимаюсь одиноковедением — исследую одиночество.

Всю жизнь изучаю разными способами необозримую, бескрайнюю Страну Одиночества, путешествую по ней вдоль и поперек; вверх и вниз, вширь и вглубь..

Бытие и профессия слились в этом походе — я понял однажды, в юности еще, что и я тоже один из изучаемых мной экземпляров одиночества, частный случай, не более.

В миг этого прозрения, скажет догадливый, он и перестал быть одиноким: даже при самом паскудном одиноком житье нашел свое место в ООО — Объединении Одиноких Организмов — и, значит, одним экземпляром в его одиноковедческой научной коллекции стало меньше. Да, так — с одной стороны.

Но — с другой… Для одиноковеда, одержимого манией изучения одиночества, собственная жизнь и в самом деле всего лишь один из способов и предметов исследования, особенный тем, что материала невпроворот, но практически ничего не видно. Обследуемый Одинокий Объект, ООО опять же, будучи одновременно и субъектом, обследованию сопротивляется.

Переживания его оказываются калейдоскопом иллюзий, гипнозом самообманов. Чтобы понять их объективно, а не временно забыться, утешиться или самозагипнотизироваться, нужен Кто-то. Альтер Эго, другое Я требуется.

Не просто еще одно, а Другое.

Чтобы понять свое одиночество — перестать быть одиноким?.. Понять то, чего уже нет?

Будет ли такое понимание настоящим?..

Смотря как понимать понимание. Для меня понимание есть соединение горячего и холодного: бытия и знания, переживания и наблюдения соединение в световой волне.

Углубись в суть Одиночества, изыщи его первоначала, вникни в состав, узнай повадки каждой частицы, внедрись в ядро; изведай, прознай все пути, все дороги и тропки Одиночества и в бездорожье находи его след; разглядывай Одиночество под бесчисленными личинами, подо всеми обликами этого оборотня, — и откроются тебе тайны, поймешь тварь всякую и себя со всем сущим вместе и научишься властвовать, исцелять, воевать» дружить, трудиться, любить, прощать…

Из писем Мамонта Мамонтенку
До пещеры Отпетого Волка добирался я долго-предолго, на одно лишь надеясь в пути — не дойти… Сами, сами вели меня ноги проторенной тропой одиноких, каменистой ветвистой тропой, где бредут одиночки толпой. Сколько раз приносил я присягу превозмочь слабодушную тягу. Шел к себе, мне казалось, — и вдруг делал круг и опять возвращался к надежде на сердечную дружбу, как прежде, и сгорал в сумасшедшей любви. Се ля ви… Одинокий друг одиноких, за других я готовил уроки, только собственный горький урок был не впрок… как ни пятился, ни упирался, до Пещеры Отпетой добрался.
— Здравствуй, Волче! Хоть путь был тяжел, я пришел.
Хмуро глянул Отпетый Волчище. — Ты кого, человече, здесь ищешь? Или думаешь: кончился путь и пора отдохнуть?.. Одинокий друг одиноких, сапоги ты тачаешь для многих, только сам ковыляешь, как Бог, без сапог.
Я ответил: — Все правда, зверюга. Я ищу Одинокого Друга. Может быть, мы с тобою вдвоем Одинокую Песню споем? Босиком не полезу я в душу, одинокость твою не нарушу. Худо ль вместе в пещере побыть и повыть?..