Его брат Аллен так смутился при виде плачущего Шона, что направился прямиком в дом и уселся за стол. Их пригласили поесть, а если Шон предпочитает стоять во дворе и реветь, это его дело.
Диш решил, что молодой ирландец скорее всего сумасшедший. Только псих разревется на глазах у не скольких взрослых мужчин.
Август выручил всех, подойдя к Шону и взяв его за руку. Он заговорил с ним мягко и повел к дому.
— Пойди поешь, сынок, — сказал он. — На сытый желудок все покажется не таким страшным.
— Но где же трава? — спросил Шон, шмыгая носом. Диш Боггетт присвистнул.
— Он, наверное, хочет попастись, — сострил он.
— Нет, Диш, — заметил Август. — Просто он вырос в таком месте, где земля покрыта травой, а не в пусты не, как ты.
— Я вырос в Матагорде, — сообщил Диш. — У нас там трава вот по сих пор.
— Гас, нам надо поговорить, — позвал Калл.
Но Август уже ввел мальчика в дом, так что Каллу пришлось последовать за ними.
Боливар с удавлением взирал, как ирландцы уписывают потроха и бобы. Он так поразился их появлению, что взял ружье, которое хранил около печки, и поло жил его поперек коленей. С этим ружьем, старым, десятого калибра, он охотился на коз и предпочитал иметь его под рукой на случай непредвиденных обстоятельств.
— Надеюсь, ты из этой штуковины здесь стрелять не собираешься, — обратился к нему Август. — Ты всю стену снесешь, не говоря уж про нас.
— Я еще пока не стреляю, — угрюмо ответил Боли вар, оставляя себе выбор.
Калл дождался, пока Август наполнит свою тарелку, поскольку говорить с ним, прежде чем он поставит перед собой еду, было бесполезно. Молодой ирландец перестал плакать и уплетал бобы даже быстрее Августа. Возможно, вся его беда была в голоде.
— Я хочу попытаться кого-нибудь нанять, — проговорил Калл. — А ты днем перегони лошадей.
— Куда это? — спросил Август.
— Вверх по реке, сам решишь, как далеко, — ответил Калл.
— У этих ирландцев хорошие голоса, — заметил Август. — Жаль, что нет еще парочки, был бы у нас квартет.
— Будет жаль, если ты проворонишь лошадей, пока я ищу работников, — сказал Калл.
— А, ты хочешь, чтобы я несколько ночей спал на земле и не дал Педро Флоресу спереть этих лошадей назад? — спросил Гас. — Я уже отвык спать на земле.
— А на чем ты собираешься спать по пути в Монтану? — поинтересовался Калл. — Мы не можем взять с собой дом, а по дороге нет гостиниц.
— Я вообще в Монтану не собирался, — заявил Август. — Это ты придумал. Я, может, и поеду, если захочу. Или ты передумаешь. Знаю, ты еще никогда не передумывал, но ведь всегда бывает первый раз.
— Ты даже с пнем возьмешься спорить, — посетовал Калл. — Следа за табуном. Вряд ли нам еще так по везет.
Калл видел, что дальше терять время нет смысла. Если Август не хочет говорить серьезно, его ничем не заставишь.
— Джейк вернулся, верно? — спросил Август.
— Его лошадь здесь, — ответил Калл. — Так что скорее всего именно он на ней приехал. Как ты дума ешь, он станет работать, когда мы начнем?
— Нет, и я тоже не буду, — заявил Август. — Лучше найми этих ирландцев, пока есть такая возможность.
— Мы ищем работу, — вмешался Аллен. — Если мы чего не знаем, то с радостью научимся.
Калл воздержался от комментариев. Вряд ли от мужиков, не умеющих слезть с лошади, будет много пользы при коровьем стаде.
— Где ты будешь искать работников? — спросил Август.
— Хочу наведаться к Рейни. У них столько парней, что как-нибудь обойдутся без нескольких.
— Мне когда-то Мода Рейни нравилась, — заметил Август, откидываясь на стуле. — Если бы не команчи, то я бы, верно, на ней женился. Она была Гроув до за мужества. Она несет этих парней, как курица яйца, верно?
Калл вышел, в противном случае можно было проговорить весь день. Дитц маленько прикорнул на задаем крыльце, но поднял голову, заслышав шаги Калла. Диш Боггетт и Ньют накидывали лассо на низкие кусты, причем Диш показывал пареньку секреты этого мастерства. Оно и к лучшему, потому что среда них никто не умел достаточно хорошо обращаться с веревкой, чтобы чему-либо научить паренька. Калл в случае необходимости мог бросить лассо, как, впрочем, и Пи, но ни тот, ни другой не были мастерами этого дела.
— Тренируйтесь, ребятки, — одобрил он. — Как только наберем достаточно скота, ваше умение пригодится.
Затем он поймал свою вторую лошадь, похуже Чертовой Суки, которую звали Солнышко, и направился на северо-запад, в край кустарников.
13
Лорена уже давно перестала чему-либо удивляться, особенно мужчинам, но, когда Джейк Спун вошел в дверь, она удавилась. Он еще не успел заговорить с ней, а она уже удивилась. Отчасти потому, что, как ей показалось, едва увидев, он узнал ее.
Она сидела за столом и ждала, что вернется Диш Боггетт, если ему удастся занять у кого-либо еще два доллара. Это ожидание не было приятным. Совершен но ясно, Диш ожидает чего-то совсем другого от того, что он может купить за два доллара. Именно поэтому она вообще-то предпочитала старых клиентов молодым. Более старые обычно довольствовались тем, за что платили; молодые же часто влюблялись в нее и считали, что это все меняет. Дело дошло до того, что, имея дело с молодыми, она никогда не произносила ни слова, считая, что чем меньше будет говорить, тем меньше они будут от нее ожидать. Она была уверена, что Диш Боггетт будет ходить к ней, пока у него есть деньги, так что, когда услышала шаги и звон шпор на крыльце, решила, что это он.
Но в салун вошел Джейк. Липпи издал приветственный вопль, и даже Ксавье настолько возбудился, что вышел из-за стойки и пожал Джейку руку. Джейк был вежлив, сказал, что рад их видеть, даже поинтересовался их здоровьем и отпустил несколько шуточек, и, еще до того как он выпил первую рюмку, предложенную ему Ксавье, она поняла, что он производит на нее особенное впечатление. У него были большие мутно-карие глаза и тоненькие усики, закрученные на концах. Но она видела большие глаза и усики раньше. Разница состояла в том, что Джейк чувствовал себя в своей тарелке, даже заметив ее. Большинство мужчин при виде нее начинали нервничать, зная, что их жены не одобрили бы их пребывания в одной с ней комнате, или из-за того, что они от нее хотели и чего нельзя получить без некоторых неловких формальностей, с которыми только немногие из них обходились без затруднений.
Но Джейк не только не нервничал, скорее наоборот. Прежде чем заговорить с ней, он улыбнулся ей не сколько раз спокойной улыбкой, совсем не так самонадеянно, как улыбался Тинкерсли. Улыбка Тинкерсли ясно говорила, что она должна благодарно делать то, что он хотел, чтобы она делала. Разумеется, она была признательна ему за то, что он увез ее от Мосби и дыма, но через некоторое время она эту улыбку Тинкерсли возненавидела.
Лорена на мгновение была озадачена. Она не игнорировала мужчин, входящих в двери салуна. Это было бы плохо для дела. Большинство из них безвредны, разве что слегка раздражают, хуже блох, но получше клопов, так она думала. Тем не менее имелись, безусловно, и подлые, ненавидящие женщин мужчины, таких следовало распознавать и принимать к ним меры предосторожности. Что же касается доверия к мужчинам, то ей этого не было нужно, поскольку она ни от одного из них ничего не ждала. Она не возражала иногда посидеть за карточным столом, поскольку ей нравилось играть в карты, да и зарабатывать деньги таким способом было куда легче и приятнее, но играла она нечасто — а на большее не претендовала.
Джейк Спун мгновенно изменил ход ее мыслей. Он еще не успел устроиться со своей бутылкой за ее сто ликом, а она уже хотела, чтобы он это сделал. Если бы он взял бутылку и уселся один, она бы расстроилась, но, разумеется, он так не поступил. Он сел, спросил, не хочет ли она выпить, и взглянул ей прямо в лицо спокойно и дружелюбно.