К террасе примыкал просторный зал с огромными окнами. В одном углу зала находился типично итальянский бар с хромированной кофеваркой и сверкавшими на полках разнообразными бутылками. На стене мерно качался маятник часов с кукушкой. Между баром и дверью, ведущей в кухню и другие подсобные помещения, стояла большая кафельная печь австрийского образца, а в самом дальнем углу — старенькое пианино.
Мы направились было к кухне, чтобы познакомиться с Альдо, но увидели его лысую голову с клочками седых волос, вдруг высунувшуюся из окошечка в кухонной двери, через которое подавались блюда. Глаза были мутными, — а на лице блуждала бессмысленная улыбка. Он напоминал огромную обезьяну, и это впечатление подтвердилось после самого короткого разговора с ним. Позднее Вессон сказал, что, если Альдо несет стаканы, а вы попросите его взять у вас тарелку, он бросит стаканы на пол, чтобы схватить тарелку.
Я попросил Альдо показать нам наши комнаты, но в ответ он что-то забормотал и принялся размахивать руками. Хотя понять его было почти невозможно, я все же разобрал, что заказа на комнаты он не получал. Увидев телефон на стойке бара, я предложил ему позвонить в гостиницу «Сплендидо». Он пожал плечами и ответил, что свободных комнат у него все равно нет.
— Что он там бормочет? — спросил Вессон, и, когда я сообщил ему, в чем дело, Джо, тряся щеками от раздражения, вскричал:
— Вздор! Переведите этому ослу — пусть войдет, и я проучу его! С удовольствием вернусь в комфортабельную гостиницу Манчини, но, будь я проклят, если снова воспользуюсь чертовой канатной дорогой! Мне достаточно и одной поездки.
Я распахнул кухонную дверь, и испуганный Альдо вышел к нам. Я сказал, что мы с приятелем сердимся. Он снова принялся что-то бормотать по-итальянски.
— Да ну его к черту! — прервал его излияния Джо. — Пойдем сами, посмотрим комнаты. Их здесь шесть, и мне говорили, что только две из них заняты.
Я кивнул, и мы стали подниматься по лестнице. Альдо плелся за нами. Поднявшись на второй этаж, мы оказались в коридоре, по обеим сторонам которого располагались шесть крохотных клетушек. Раскрыли первую дверь и увидели, что комната никем не занята. Я обернулся к Альдо. Он только развел руками. В следующей комнате постель была не убрана, и повсюду валялась одежда. Третья, по-видимому, тоже была кем-то занята Альдо пытался помешать мне открыть дверь, но Джо оттолкнул его.
Нас встретил низкорослый аккуратный человек с седеющими висками и лицом, словно вылепленным из бурой, корявой резины. Для постояльца высокогорного отеля он был-одет совершенно неподходяще — в элегантный коричневый костюм, голубую сорочку с желтым галстуком, по которому плыли яхты с красными парусами. В руке он держал расческу и почему-то стоял в оборонительной позе.
— Вы ко мне? — спросил он по-английски почти без акцента.
Я поспешил объяснить причину вторжения, но он прервал меня нетерпеливым жестом.
— Меня зовут Стефан Вальдини, — и, кивнув в сторону Альдо, добавил: — А этот тип — просто болван. Ленивой собаке не хочется работать, проще заявить; что свободных комнат нет. — У Вальдини был тихий, вкрадчивый голос. — Кретин! — Вальдини бросил это оскорбление Альдо самым обычным тоном, словно назвал его по имени. — У тебя же есть четыре свободных комнаты! Дай англичанам две в конце коридора.
Я ожидал, что Альдо рассердится, но он лишь усмехнулся и ответил;
— Да, да, сеньор Вальдини, конечно.
Так мы и оказались в двух комнатах в конце коридора. Окно Джо выходило на канатную дорогу, а мое на террасу. Слиттовию я мог видеть, только высунувшись по пояс из окна. Вид отсюда был великолепный. По склону горы спускались в долину верхушки сосен, а справа надо мной вздымались каменистые бастионы горы Кристалло, мрачные и угрюмые даже в солнечных лучах.
— Странное местечко, ничего не скажешь, — услышал я голос Джо Вессона, огромная туша которого возникла в дверях моей комнаты. — Что это за человек? Он держится так, словно все тут принадлежит ему.
— Не знаю, — ответил я, разбирая чемодан. — Наверное, постоянный клиент, хотя по виду, пожалуй, ему больше подходит какой-нибудь ночной клуб…