В дежурке Бэньон подошел к рабочему столу Нили. Появившийся из противоположной двери Берк облокотился о край стола и с беспокойством наблюдал за Бэньоном.
— Нили, ты не мог бы оказать мне небольшую услугу?/- спросил Бэньон.
— Конечно, сержант.
— Мне нужны фамилии автомехаников, которые имели неприятности с полицией. Все они должны быть на учете.
— Точно. На это уйдет пара часов, не больше.
— И ещё одно — прежде чем ты приступишь. В полиции я больше не работаю — уволился.
Нили поднял на него удивленный взгляд:
— Шутишь, сержант?
— Серьезно.
— Черт побери, Дэйв, не знаю, что и сказать. Это конфиденциальная информация, она не должна выходить из стен полиции.
— Я просил об услуге…
— Дэйв, я не могу, — сказал Нили, с несчастным видом поглядывая на телефон.
— Ладно, извини, — сказал Бэньон и шагнул к двери.
Берк, продолжавший стоять возле стола, выпрямился и сказал:
— Какого дьявола ты решил уйти от нас, Дэйв?
Не ответив, Бэньон толчком распахнул дверь и стремительно вышел из дежурки. Берк бросился за ним. Догнав, он крепко схватил сержанта за локоть.
— Кончай беситься, — негромко сказал он. — Фамилии механиков я для тебя узнаю, но ради Бога не психуй. Понятно, что ты хочешь растерзать их прямо сейчас. Тебя трудно винить, но будь осторожен, парень, веди себя рассудительно.
Бэньон обернулся к Берку, его лицо было бледным и угрюмым.
— Не беспокойся, рассудок я не потеряю.
В приемной инспектора Крэнстона Бэньону пришлось подождать несколько минут. Когда он вошел в кабинет, Крэнстон, поднявшись, положил руки ему на плечи:
— Чем могу помочь, Дэйв? В такие моменты мало что помогает, и меньше всего слова утешения. Но я глубоко сочувствую твоему горю.
— Верю, инспектор. Я уволился из полиции, теперь мне требуется разрешение на право носить оружие.
— Собираешься разобраться с ними самостоятельно? Вооружаешься для охоты? Помни, это нарушение закона, Дэйв.
— Подбрасывать бомбы в автомобили тоже не невинная забава.
Крэнстон нахмурился и вздохнул:
— Хорошо, оставим нравоучения. Ты не ребенок, знаешь, что делаешь. На получение разрешения уйдет день. Куда мне его выслать?
— Я переехал в «Гранд-отель» на Арч-стрит.
— Хорошо, утром я направлю его туда с нарочным. — Крэнстон провел рукой по своим белоснежным волосам. Лицо его оставалось хмурым. — Теперь, Дэйв, я попрошу тебя об услуге. Не забывай, где находится мой кабинет. Договорились?
Бэньон кивнул:
— Не забуду.
Проводив его взглядом, Крэнстон вздохнул и, достав из ящика бланк, начал составлять лицензию на право ношения оружия.
Моросил мелкий дождь, над городом быстро сгущались ранние зимние сумерки. Витрины сверкали неоновыми огнями рекламы, лучи автомобильных фар прокладывали желтые тоннели в серой вечерней мгле.
Бэньон добрался до отеля пешком. Взяв у дежурного ключи, он прошел в свой номер — небольшую комнату, безликую, как любое гостиничное помещение. Плеснув в стакан виски, он сел у окна, не снимая пальто и шляпы.
Глядя на расстилающийся внизу город, он думал о том, что пора начинать. Мысль доставила ему удовлетворение, она давала цель его жизни, помогала найти выход бушевавшей у него в груди буре.
Он смотрел на город — черную громадину, сверкавшую мириадами красных, желтых и белых огней, на людской муравейник с прорубленными в нем прямыми улицами-коридорами и извивающимися тонкими, как осиная талия, артериями рек Делавэр и Шуйлкил.
Город населяют миллионы людей. Большинству, подавляющему большинству нет дела ни до него, ни до его жены, ни, тем более, до Люси Кэрроуэй. Кое-кого, однако, они интересуют. Это рэкетиры, наемные убийцы, несколько полицейских, мировые судьи, помощники шерифа. Этим людям Бэньон не безразличен. Одни действуют в его защиту, это честные, порядочные люди, другие, находящиеся в стане врага, — подлые мошенники, на которых постоянно давят сверху, требуя, чтобы они отрабатывали свои грязные деньги.
Бэньон допил виски. Он не пытался обманывать себя — ему предстояла нелегкая работа.
Он взглянул на часы.
Пора приступать.
Он встал, проверил пистолет и вложил его обратно в кобуру. Через минуту он вышел из номера.