Потом Берк назвал ещё три фамилии, сообщив, что ими криминальный контингент среди автомехаников исчерпывается. Эштон тоже составил список — четверо, двое из которых уже фигурировали в списке Берка. Бэньон проверил очередных подозреваемых, но причастности к преступлению не установил. В итоге он оказался там, откуда начал. За неделю он обошел практически все гаражи города, беседовал с теми, кто так или иначе попадал в поле зрения полиции.
Но никаких новых сведений получить не удалось. Однако он не был обескуражен. Перелом наступит, он не сомневался. Надо просто продолжить поиски. Это займет какое-то время, но времени у него было в избытке.
Он решил продолжить расследование с другого конца — со стороны миссис Диэри. Он готов был нанести ей очередной визит, когда в его номере зазвонил телефон. С ним желал поговорить Эштон.
— Я узнал ещё об одном парне, мистер Бэньон, — сказал он. — Зовут его Слим, о фамилии понятия не имею. В последнее время работал автомехаником в районе автомобильного кладбища. Сейчас куда-то исчез.
— У него есть судимость?
— Да. Говорят, он был взломщиком, взрывал динамитом сейфы. Думаю, он тот человек, который вам нужен, мистер Бэньон.
— Похоже. Спасибо, Эштон.
Автомобильное кладбище оказалось узкой полосой земли длиной в милю, куда жители западных районов Филадельфии отбуксировывали отслужившие свой срок машины. Это была свалка проржавевших металлических монстров, тянувшаяся вдоль границы города. Вблизи, как поганки вокруг гнилого пня, выросли десятки контор — убогие хибары, сколоченные из некрашеных досок. Их владельцы скупали за гроши автомобильный утиль, снимали нужные детали, которые потом продавали в мелкие ремонтные мастерские. Каждый квадратный ярд кладбища был занят искореженными «кадиллаками» и ржавыми «фордами». На свободных местах выстроились пирамидки из пригодных для использования автопокрышек. В ящиках складировались фары, поршни, свечи зажигания, тормозные барабаны, коленчатые валы. На запчастях висели бирки с указанием цены. Отправившись на кладбище утром, Бэньон провел там целый день, бродя по промерзшей земле среди груд хлама и расспрашивая встречных, не знают ли они механика по имени Слим. Он разговаривал с рабочими, разрезавшими автогенами кузова машин, с хозяевами лачуг, обогревавшимися у раскаленных докрасна железных печек. Немногие слышали о Слиме. Возможно, он на соседнем кладбище, говорили они.
На след удалось выйти едва ли не на последней свалке. Там тоже стояла дощатая хибара с надписью.
«Смитти. Самые низкие цены». Внутри, склонившись над столбцами цифр на листе бумаги, сидел парень — высокий, крепкий, с густыми светлыми волосами, широким небритым лицом и очень светлыми глазами.
— Да, я знаю Слима, — сказал он, бросив взгляд на Бэньона. — С ним что-нибудь случилось?
— Как с ним можно связаться?
— Вы из полиции?
— Нет.
— Частный сыщик? Страховой агент?
— Просто гражданин, — сказал Бэньон. — Мне нужно найти человека по кличке Слим.
— Гм… В общем-то у меня нет причин прятать его, но времени отвечать на вопросы тоже нет, — сказал блондин. — Поймите меня правильно.
— Я отниму у тебя всего пару минут.
— Я ясно сказал — у меня нет времени, — отрезал парень, поднимаясь из-за стола и раздраженно глядя на Бэньона. — Я не справочное бюро.
Ссора или скандал нужны были Бэньону меньше всего. Он не мог себе позволить подобную роскошь. Однако ответ был ему необходим.
— Вежливым тебя не назовешь, — сказал он, с нарочитой небрежностью засовывая руку во внутренний карман пальто и извлекая пистолет. От горящего в печке огня его никелированная поверхность заиграла яркими блестками.
При виде оружия блондин отвел глаза.
— Странно, но сейчас ты кажешься мне более приветливым, — сказал Бэньон.
— Я не собирался корчить из себя крутого парня, — сказал блондин.
— Нет, конечно, нет. Просто ты был немного занят, когда я вошел.
— Точно. — Блондин облизал губы.
— Ну а теперь ты не так занят, — сказал Бэньон. — Особо срочных дел у тебя вроде нет. Так когда уехал Слим?
— Примерно неделю назад. Да, точно, восемь дней назад.
— Чем он здесь занимался?
— Работал. Резал машины, снимал запчасти.
— И все?
— Для меня он больше ничего не делал. Перед тем как уехать, один день работал где-то в другом месте.
— Что он там делал?
Блондин посмотрел Бэньону в глаза, и у него внезапно пересохло в горле.
— Не знаю, мистер, — сказал он. — Честно. Предупредил меня, что будет отсутствовать один день. Это все, что мне известно.